Чиж. Рожден, чтобы играть
Шрифт:
— Раньше у каждого в пионерлагере был свой песенник, — рассказывает Чиж. — Естественно, я тоже завел себе такую тетрадку. И, чтоб перед девчонками «показаться», писал сверху текстов аккорды, а они всё спрашивали: "А что это такое?..". Я же не просто писал ля минор, до мажор — я писал Am7, Hm6, C7… И вот все это разом свалилось на меня — я был совершенно очумевший. Плюс интересные занятия по сольфеджио и аккордеону. И я уже знал четыре аккорда на гитаре — Васька Солдатов показал, мой одноклассник, живет в соседнем доме, до сих пор дружим. У него была маленькая дамская гитара. Начинали с "Шизгары", [9]
9
«Venus» ("Венера") — популярный в СССР хит группы Shocking Blue.
Все, что было связано с западной рок-музыкой, становилось предметом разговоров, обсуждений и споров в кругу своих единомышленников. В этот устный рок-эпос, кроме изложения реальных фактов, входил целый пласт самых невероятных историй, баек и анекдотов, порожденных отсутствием достоверной информации.
"Ходила легенда, — вспоминал Чиж, — что "Child In Time" с "дип пёрпловского" альбома "In Rock" — это песня про парня, у которого девушка разбилась на самолете: "Вот слышишь, там в конце взрывы — это самолет падает и взрывается вдребезги". Примерно тоже самое говорили про "Highway Star", что там девка разбилась, гонщица — много всяких ходило штук".
Выплеснуть сведения, которые не знали другие, было престижно. Это сразу поднимало твой авторитет в любой компании, даже если ты "гнал телеги" — рассказывал истории сомнительной достоверности.
— Помню, кто-то из пацанов рассказал байку, как битлы сочинили "I Wanna Be Your Man". Типа, шли «роллинги» по улице, Джеггер с Ричардсом, а навстречу — Леннон с Макартни. Типа, как в Дзержинске в горсаду. Битлы говорят: "Чего, пацаны, нос повесили?.." — "Да вот, блин, песни не хватает для пластинки" — "Говно-вопрос! С вас пиво — и песня ваша!". Зашли в пивняк, «роллинги» пиво взяли, и, пока стояли в очередюхе за второй порцией, битлы песню сочинили… Я в это сразу поверил, потому что эту песню только так и можно сочинить — текста, в общем-то, ноль, и музыка простецкая…
Реальную информацию о рок-музыке Чиж собирал по крупицам. Часто она была резко негативной, как статья про Beatles из сатирического журнала «Крокодил» за 1964 год: "Лохматые «жучки» ловко умеют разжигать самые темные и примитивные страсти у своей аудитории. А так как основные их поклонники — люди в возрасте от 12 до 16 лет, можно легко представить себе «воспитательную» роль «жучков». Специалисты предсказывают, что «жучки» не сумеют долго продержаться на гребне успеха: не тот калибр".
Но постепенно отношение к западной музыке менялось. В 1970-м впервые в СССР молодежный журнал «Ровесник» опубликовал ноты и тексты песни «Битлз». Правда, знаменитая "Back In The U.S.S.R." в интерпретации нашего переводчика выглядела так: "Узнаю знакомые места с трудом, стройки поражают взгляд…" (понимать, очевидно, следовало: "ударные комсомольские стройки").
— Конечно, а какие ж еще! — иронизирует Чиж. — "Захожу в отель — огромный новый дом. Все в порядке, я очень рад"… Я помню!
Последний куплет заканчивался так:
Ленинград хочу увидеть в этот разИ на Суздаль вновь взглянуть.В результате чего по стране пошел могучий слух: были, были
Изредка отваживался печатать битловские песни (в частности, «Michelle», "Yesterday") либеральный столичный еженедельник "Московские новости" (точнее, его англоязычная версия "Moscow News"). Другой еженедельник, "Новое время", изредка публиковал просьбы читателей типа: "Расскажите, пожалуйста, о творчестве прогрессивного английского коллектива "Блэк саббат". Е.Семенов, г. Смоленск", а ниже — скупые, как разведсводка, данные: год создания, состав участников, избранная дискография. Обычно эти сведения доходили до Чижа в виде вырезок, затертых до дыр такими же, как и он, битломанами.
Были и совсем уж экзотические источники, вроде газеты польских харцеров (пионеров) или цветного журнальчика венгерских комсомольцев, более терпимых к рок-культуре. Естественно, язык издания никакого значения не имел. Главным были фото рок-музыкантов, ноты и тексты песен на английском. Впрочем, в Дзержинске подобные редкости приравнивались чуть ли не к журналу "Rolling Stone", о котором знали только то, что он где-то существует.
— А у нас была областная газета "Ленинская смена", — говорит Чиж. — Про ту же Сьюзи Кватро я читал в восьмом классе: "Буржуазная певица, играет на бас-гитаре". Эти строчки я пытался выучить наизусть.
В семидесятых советская идеологическая машина стала все чаще давать сбои. В 1975-м она, например, проглядела выход книжки Олега Фефанова "Музыка бунта". Одна из глав этого исследования о западной музыке называлась просто шокирующе: "Супергруппы «Битлз» и "Роллинг стоунз". Если учесть, что книга вышла 100-тысячным тиражом в издательстве "Детская литература", впору было протереть глаза: не пригрезилось ли такое?.. В Дзержинске ходил по рукам один-единственный экземпляр "Музыки бунта". Чиж читал его украдкой прямо на уроках, поскольку ему в затылок дышала очередь таких же страждущих. Рассуждения автора о "песнях протеста", как и тот курьезный факт, что битлов с «роллингами» записали в "звезды биг-бита", вызывали ухмылки — было понятно, что это уступка цензуре. Значение имели не слова-этикетки, а подробности из биографии кумиров.
Информационный вакуум помогали заполнить западные радиостанции. Как и тысячи других меломанов, Чиж крутил по вечерам рукоятку своей радиолы, чтобы поймать русский выпуск "Голоса Америки". В отличие от лондонской Би-Би-Си, которую напрочь забивали гэбэшные «глушилки», эта станция ловилась довольно успешно. Кроме трансляции концертов по заявкам слушателей из СССР (каждую среду и пятницу), "вражеский голос" подробно рассказывал о рок-группах, биографиях музыкантов и их новых альбомах. При этом "отщепенцем"-антисоветчиком Чиж себя не ощущал: "Мне были интересны только музыкальные новости. Музыка есть музыка, такую же вон, на танцах играют!".
Всю информацию он заносил в специальную тетрадь. Туда же записывались слова песен, которые приходилось брать с эфира на слух ("Естудэй, ол май трабал синс оффару вэй"). "А без них и песню не споёшь!". Поэтому вкладыши к «фирменным» пластинкам, где печатались тексты, ценились на вес золота. Обычно они попадали к Чижу от приятелей, посещавших музыкальную толкучку в Горьком — по воскресеньям на пятачке за университетским городком собирались примерно две сотни меломанов, чтобы купить-продать или обменяться пластинками.