Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
– Ха! Думаю, Гренделю это будет не так-то и просто, – ухмыльнулась королева. – К тому же с ним лучшие головорезы.
– Так-то оно так, – кивнул Зоб. – И хотя я тоже лучший, но меня не взяли, я скажу: чудовище это ведь не просто какой-то паршивый морской дракон. В драконе, даже самом большом, магии ни на бобовое зернышко. А Грендель – другое дело. Чары подняли его ото сна, чары и направляли…
– Слушай, – прервала кузена Офигильда, – я чего подумала-то. А вдруг это и есть та колдунья!
– В смысле?
– Ну, если Гренделя кто-то направляет, кто-то его там разбудил, так, может,
Пока Оторвун скрипел извилинами, Ольв Могучий рыгнул, как сытый морской дракон, упоминавшийся ранее.
– А и правда! Почему бы нет? Кто-то же заварил эту кашу!
Офигильда кивнула и посмотрела на Фиенса Тудана, которого считала самым умным из шайки.
Тиндарийцы ели мало и со всей присущей им деликатностью, а самым деликатный был, конечно, помощник посла.
– Если хотите знать мое мнение, ваше величество, – произнес Фиенс, промокая губы платком, выуженным из кармана, – то в этом есть доля истины. Огорчает, впрочем, не это само по себе, а очевидная долгая подготовка к заговору. В одночасье, по вдохновению такое осуществить нельзя. Заговор созрел и перешел в активную фазу весьма стремительно. Если же посмотреть на его результат, становится ясно, что тут применялась очень сильная магия.
– Так о том и речь, – поддержал Ольв. – Старуха-колдунья во всем виновата. Снесем ей башку – и сказочке конец!
– Класс! – похвалил идею Тинфарин Кедди, из набитого рта которого летели крошки. – Вот если бы подобраться к ней поближе да сунуть ножик промеж ребер, когда она не ожидает. Пожалуй, тут действительно конец… этой… сказочке…
Оторвун Зоб сокрушенно покачал головой и сморщился от боли. Незримые когти терзали вместилище его разума.
Что касается Офигильды, то она даже есть перестала.
– А ведь точно! Молодец, борода садовая! – Она от восхищения запустила в Кедди недогрызенным окороком. Гном машинально увернулся, даже не отвлекшись от поглощения густого гуляша с мясом и белыми грибами. – Подобраться… и…
Королева изобразила эту тираноборческую мизансцену при помощи кружки пива (старуха) и печеной картошки (себя). Пока пивная кружка занималась своими делами, картошка коварно подкралась сзади и воспользовалась вилкой. Упав, старуха выплеснула из себя оставшееся пиво.
– Что скажешь, тиндариец? Нравится? – Глядя на Фиенса, Офигильда бросила в рот картошку.
– В этом есть определенный смысл, но и риск велик. Подумайте хорошо, ваше величество, – отозвался помощник посла. – Пожалуй, сейчас решается судьба Диккарии. На одной чаше весов возможность, собрав войска, дать заговорщикам решительный бой. На другой чаше – тихое устранение главной причины зла.
– А что случится, если мы прикончим старуху втихаря? – спросил Рээш Кальмар, только сейчас освободивший жевательные органы. Его бороду покрывали потеки соуса и ошметки жареных креветок, похожие на червяков.
– Теоретически, – принялся разглагольствовать Фиенс, – заговор может развалиться сам. Часто только железная воля его главы удерживает миньонов в подчинении, и как только она ослабляется или исчезает, вся система рушится.
– Откуда тебе знать? – спросила Офигильда. – Сам, что ли, участвовал в хунте?
– Что вы? Невозможно! Ну, просто такие вещи известны каждой образованной личности в Тиндарии… Ничего особенного.
Товарищи по несчастью посмотрели на Фиенса прищуренными глазами. Каждый для себя решал, обижаться ему на скрытый намек по поводу собственного уровня образования или нет. Фиенс вспотел и пытался, покашливая, расслабить ворот куртки.
– Да ладно, – махнула рукой Офигильда. – Все ясно.
Пирующие расслабились.
Ну, привыкли цивилизанчики кичиться своей цивилизованностью – ну и что? Их проблемы.
– И что же ты намерена делать? – спросил Оторвун Зоб.
Множественные взгляды устремились на королеву в ожидании судьбоносного решения.
– Подождем свежих разведданных, – наконец произнесла Офигильда, давая понять, что намерена удерживать публику в напряжении и дальше.
Публика разочарованно засопела.
– А как быть с войсками? Ну, соберем мы армию, а что дальше?
– Она нам в любом случае нужна. Сам смотри, Зоб. Допустим, я прикокну проклятую старуху, а ее подельники не захотят впадать в отчаяние и в эту… дезорганизованность. Я им скажу: лапки вверх, а они покажут мне неприличный жест! Не пойдет. Армия нам будет нужна в качестве весомого аргумента. Если заговорщики вздумают бузить, мы дадим им по башке. Я лично не остановлюсь ни перед чем.
Орки восхитились. За годы работы в посольстве они соскучились по настоящей битве и горам трупов.
– Вот это по-нашему, – сказал Ольв Могучий. – Эх, жаль, тут нет Арбара. Он бы уж раздухарился! Посчитал бы кое-кому косточки!
– У него там свои косяки, – заметил другой головорезиец. – Хватит и на него славной доброй резни.
– Так, тихо! – Королева шлепнула ладонью по столу. Тарелки и все прочее подпрыгнуло. – Мы обсуждаем серьезные вещи. Слушайте меня. Особенно ты, Зоб. Разработай план размещения ополченцев, чтобы они, значит, ни в чем не нуждались. Организуй пропагандистскую работу, разъясни ситуацию. Никаких косяков не допускать, никаких брожений умов и пораженческих настроений! Кто забыл, что он варвар, будет иметь дело со мной! В общем, обо всех изменениях обстановки докладывать мне лично. Но как только приедут разведчики из Рыгус-Крока, сразу отсылай их в мою сторону. Ясно?
– Ясно, – уныло ответил кузен, пытаясь представить, чтобы на все это сказал Ворчлюн Ухайдак. Ведь этот старый монстр на него, Зоба, оставил поместье и вообще само благополучие клана Топорище.
Чувствовал Оторвун, что наломает дров его кузина. Как пить дать.
И умудрился же Пнилл сломить ее сопротивление! Мог бы выбрать себе королеву посмирнее и не такую похожую на охваченного боевым безумием пещерного тролля.
Пиршество вступило в ту фазу, когда мухоморный экстракт в пиве начал свое развеселое действие. Как всякие варвары, варвары стремились максимально жить одним днем и получать от него максимум удовольствия. Ведь неизвестно, в самом деле, что будет завтра. Может быть, ничего… Короче, беглецы, сами того не замечая, устроили приличную гулянку. Позже хронисты назовут ее Советом Освободителей, намекая на то, какую значительную роль в судьбе королевства сыграли принятые на этом Совете решения.