Чтение с увлечением
Шрифт:
Екатерина Николаевна Емельянова, словесник нашего Центра, поделилась с нами радостью. Она рассказала, как возле книжного магазина час назад видела свою ученицу Машу Морозову со стопкой самостоятельно купленных книг.
«Слезы умиления, предательски появившиеся на глазах благодарных слушателей», как пишут классики, свидетельствовали о полном понимании присутствующими значимости происшедшего. Ну что делать? Все мы, словесники, сентиментальны. И все прекрасно понимаем, что, приучая ребенка к чтению, мы открываем перед ним другой мир, иногда радостный, иногда горький, но очень обширный, позволяющий прожить еще несколько жизней.
Но браться за дело надо с пониманием и умеючи, радуясь успехам и огорчаясь неудачам вместе со своим учеником, как умеет это делать Екатерина Николаевна. Поэтому будет верным, если в этой главе мы в
«Среди причин, отбивающих интерес к чтению, есть и причины, которые можно назвать школьными. Несмотря на то что предмет «Литература» существует в школьном расписании, любовь к книге от этого не увеличивается, а иногда и пропадает совсем.
Первая причина: несоответствие школьной программы возрастному развитию ребенка.
Неудачная школьная программа, которая не учитывает возрастных и психологических особенностей детей и подростков, – еще одна причина нелюбви к чтению. Абсолютное недоумение вызывает у шестиклассников одна из лучших пушкинских повестей – «Станционный смотритель». Они искренне не понимают, в чем проблема? Почему такой замечательный, симпатичный и веселый гусар не мог остаться жить на станции вместе с Дуней и ее отцом? И еще большее недоумение – сюжет «Метели». Вся прелесть коллизии, так тонко и легко описанной Пушкиным, остается недоступной большинству. Потянет ли детей к этим повестям позже, когда они подрастут и станут обладателями хоть каких-нибудь знаний по истории? Весьма сомнительно. В возрасте 10–11 лет ребенок не может еще оценить в книге ничего, кроме сюжета. Но разве мало в мировой литературе книг, сюжеты которых ясны и понятны ребенку, могут увлечь его воображение и научить поступать благородно, ценить дружбу, семью, мир? «Белый пудель» Куприна, «Снежная королева» Андерсена, чеховские «Мальчики», «Чук и Гек» Гайдара… Сладить со школьной программой нелегко, и тут огромную роль играет личность, профессионализм и увлеченность учителя.
Перед родительским собранием мамы, как обычно, делились впечатлениями об учителях. Мама Миши была очень довольна преподавательницей литературы. «Я сама столько новых имен узнала. Вместе с Мишкой взахлеб читала!» Раньше Миша учился в другой школе, никакого интереса к чтению не проявлял, теперь литература стала любимым предметом, а оценки улучшились и по физике, и по математике. «Раньше, – говорила мама, – он очень трудно сходился с ребятами, а теперь стал душой компании». А недавно она нашла в столе листок с недописанными стихами… Перед подростком мир раскрылся полнее и ярче. Мама уверена, что все это произошло благодаря учителю и той любви к книге, которую она умудрилась передать ученикам.
Вторая «школьная» причина негативного отношения к чтению порождена элементарной обязаловкой. Одно и то же дело может быть любимым, если оно делается без принуждения, и может превратиться в ненавистное занятие, когда его исполнения требуют.
Денис пошел в школу, умея хорошо читать и писать. У него были свои любимые книги и свои любимые герои. Но постепенно его страсть к книжкам стала угасать, и уже в пятом классе без понуканий родителей он к книжному шкафу не приближался. Самой типичной оценкой по литературе стала для него тройка, а список для летнего чтения он просто разорвал, чтобы не тратить на него драгоценное время каникул. Мама чуть не со слезами на глазах рассказывает, что он возненавидел некогда обожаемого Пушкина, и как бы она ни рекомендовала прочитать «Говорящий сверток» Даррелла целиком, а не только тот отрывок, который дан в учебнике, Денис наотрез отказался.
Обязаловка отталкивает, вот почему «Капитанская дочка», прочитанная в девять лет по совету бабушки, воспринимается как гениальное откровение, а в двенадцать на уроках литературы вызывает только смертельную тоску. Мудрые французы не включили в школьные программы романы своего знаменитого соотечественника Александра Дюма. Может быть, поэтому «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго» и в детстве, и в старости все читают с удовольствием? Не исключить ли и нам из программ замечательные произведения Николая Гоголя, чтобы вернуть ему любовь наших маленьких читателей? Возможно, тогда они сумеют оценить всю прелесть его волшебных сюжетов и сочность языка. Разве популярность стихов Сергея Есенина снизилась, когда он был исключен из числа советских классиков в тридцатые годы? И не способствует ли бешеному успеху в среде подростков романа «Мастер и Маргарита» то, что долгое время его не то что в программе, а и в советской литературе как бы не было? Однако в наши учебники литературы буквально засунуто все, что только можно. А поскольку объемы совсем не маленькие, обязательны и пространные списки для летнего чтения. Чаще всего учитель только требует, чтобы летнее задание было выполнено, но редко когда подходит творчески к его формулированию. Детей, да и родителей «убивает» само количество произведений. Конечно, чтение не должно прекращаться в каникулы, если только оно не воспринимается исключительно как элемент обучения. Тогда где же найти компромисс? Одна преподавательница не поленилась составить для каждого пятиклассника свой, личный, список книг. В каждом было всего 5–6 наименований, но строго с учетом уровня развития и интересов каждого ученика. И это было уже не обязаловкой, а просто дружеским советом любимой учительницы. Ну и как этому совету было не последовать?
Пастернак сказал когда-то, что нелюбовь к Маяковскому объясняется тем, что после смерти его стали «насаждать, как картошку при Екатерине». Подобным образом пытаются заставить полюбить Чехова, Толстого, Платонова, Шукшина…
Третья причина: нормативы скорости чтения, которые выдвигают на первый план техническую сторону чтения в ущерб содержательной стороне и которые никто не снимает даже в коррекционно-развивающих классах».
«Читайте не торопясь, чтобы не потерять ни одной капли драгоценного содержания книги. Человек, глотающий книги, похож на путешественника, знакомящегося со страной из окна вагона. Заставляйте себя читать медленно, запоминая, обдумывая, представляя самого себя в гуще тех событий и той обстановки, какими наполнена книга. Только тогда перед вами до конца откроется созданный писателем большой и прекрасный мир», – сказал Константин Паустовский.
Каково же мнение классиков психологии?
Л. С. Выготский, считая чрезвычайно важным при обучении чтению освоение технических навыков чтения, тем не менее подчеркивал, что «чистая механическая способность читать скорее задерживает, чем продвигает вперед культурное развитие ребенка».
С. Л. Рубинштейн также говорит о том, что технических навыков недостаточно, так как:
«Чтение, то есть понимание письменной речи, является более трудной операцией, чем понимание устной речи… В устной речи интонации, паузы, голосовые подчеркивания – целая гамма выразительных средств – содействует пониманию… При чтении нужно без помощи всех вспомогательных средств, опираясь на один лишь текст, определив относительный удельный вес и правильное соотношение входящих в данный тест слов, дать ему самостоятельное толкование… Самостоятельное чтение предполагает известное умственное развитие и в свою очередь ведет к дальнейшему умственному развитию».
Не кажется ли вам, что после этих слов та самая «техника чтения», которая до сих пор проверяется в школьной системе, идет не только вразрез с понятием «здоровьесберегающее» обучение» (Ахутина Т. В., 2001), но и прямым образом тормозит развитие мышления ребенка? Пытаясь читать быстро, дети, у которых недостаточно сформирован навык элементарного чтения, не успевают понять смысла текста или понимают его искаженно, путая смысл слов, заменяя одни слова другими…
Поэтому, во-первых, сам процесс автоматизированного чтения у них формируется неправильно и непоследовательно. Те, кто занимался музыкой, знают: если в быстром темпе «заиграть» еще толком не разученное произведение, ошибки становятся неистребимыми. А во-вторых, происходит искажение и в формировании мышления, потому что речь есть не что иное как сформулированная мысль. Мысль, неправильно понятая, формирует неправильное мышление. (Рубинштейн С. Л., 1946, КорневА. Н., 1997.)
Сотрудники Психологического института Российской академии образования проверили, насколько понятен детям смысл фразы, с которой начинается рассказ А. П. Чехова «Каштанка»:
«Молодая рыжая собака – помесь таксы с дворняжкой – очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперед по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам».
Эксперимент проводился в 1–5 классах. Каждому ребенку давалось предложение, он мог держать его перед собой довольно долго. Требовалось ответить на один вопрос: «Что ты понял, прочитав этот текст?»
Была выбрана эта фраза, потому что в ней все слова простые, лишь слово «помесь» могло быть кому-либо непонятным, но его значение было видно из контекста.
Полученные ответы озадачили исследователей:
«Я понял, что помесьтакс бегал по двору. У него нос был похож на лисицу»;
«Я понял, что собака бегала по двору, гонялась за лисой»;
«Однажды одна собака была похожа также на лису, и она бегала, как дворняжка, за лисой»;
«Я поняла, что у собаки морда была похожа на лису, была молодая, рыжая, помесь такс»;
«Я понял, что собака рыжая бегала за дворняжкой, бегала по дороге и оглядывалась туда-сюда»;
«Я понял, что собака была рыжая, и она бегала по тротуару, и она дружила с какой-то собакой»;
«Я понял, что рыжая собака, помесь, бегала с дворняжкой взад и вперед» и т. п.
И только один ребенок сумел понять смысл фразы: «Я понял, что собака бегала по тротуару, она была рыжая, она разыскивала хозяина».
Один ребенок из тридцати смог понять смысл предложения, и это притом, что времени было достаточно! А представьте, что из смыслового содержания прочитанного текста остается доступным пониманию ребенка при скорочтении?
Что же может сделать учитель, чтобы дети захотели читать?
• Постоянно обращайтесь к книжным примерам – ребенок привыкнет искать ответы на свои вопросы у великих писателей, на страницах книг, а уж они-то плохому не научат, не обманут, не поддадутся сиюминутному настроению.
• Попробуйте перед началом «скучного» произведения прочитать детям один из наиболее веселых, коротких и соответствующих возрасту ребенка рассказов.
• Составьте на лето индивидуальный список чтения, соответствующий интересам ребенка, – тогда это будет выглядеть как совет старшего друга и знак внимания.