Что и не снилось

Корепанов Алексей Яковлевич

Солнце светило над опустевшим селением, и вышел я на порог храма твоего, и пал с неба огонь, и горели деревья, и исчезла трава, и белый дым стоял над рекой. Сорвался с неба неслыханный грохот, гневный голос твой, господи, страшный голос, грозящий тем, кто мало чтил тебя, господи, кто забыл дорогу к храму твоему, кто молился ложным богам..."

–

Понятно. Можно считать, что время создания рукописи нам известно. Без анализатора.

– Гибель "Рейнджера"?

– Безусловно. Тысяча против одного, здесь именно про эту катастрофу.

– Думаешь, он действительно предвидел?

– Технология обычная: сначала происходят события, а постфактум создается книга и автор попадает в разряд ясновидцев. Здесь приличная глубина, взрыв атомолета произошел довольно далеко отсюда, так что он вполне мог уцелеть, если вовремя спрятался. Кстати, очень даже возможно, он умер от облучения.

– Завтра проверим. Значит, никакого ясновидения?

– Разумеется. Ты что, сомневаешься?

– Да как сказать...

"Страшен был гнев твой, господи, и не осмелился я больше выходить из храма твоего, и в моем подземелье веду беседу с тобой. Скоро упорхнет душа моя птицей Зен в темные воды Мертвой Реки, но будет жить слово мое к тебе в этих священных знаках. И те, что придут после меня, уверуют в величие твое, в могущество твое, и вновь наполнят жертвенную чашу к умилению твоему.

И молился тебе я, господи, в пристанище моем, и было видение мне, видение странное, останавливающее кровь в жилах, и душа моя содрогалась как птица Зен в когтях ночного страшилища Йих. Видел я двух зеленых как трава, двух гладкокожих с горбатыми спинами, двух круглоголовых, рогатых. Явились два зеленых в темноте, таращили холодные глаза словно из-под родниковой воды, и дрожали рога их тонкие, шевелились спины горбатые. И змеилось от них пламя, и струился огонь по зеленым рукам и ногам.

Знаю, господи, послал ты чудищ

невиданных, чтобы испытать стойкость мою, но не страшны мне чудища в пламени бледном, смерть горбатым пророчащем. Верю в тебя, господи, ведь не покинешь ты меня, пылинку жалкую, ветром гонимую, песчинку малую на берегу, лепесток в быстром потоке..."

– Чудеса!
– немного растерянно сказал один из них.

Они стояли и смотрели друг на друга, освещенные закрепленным на стене электрическим фонарем, входящим в комплект снаряжения каждого участника экспедиции, оба в гладких зеленых скафандрах, защищающих от довольно высокого еще уровня радиоактивности в этом глухом уголке сельвы, с заплечными баллонами, наполненными дыхательной смесью, в круглых шлемах с тонкими шпагами антенн.

– Куда там Сведенборгу, - с еле заметной тревогой отозвался другой, поглядывая на лохмотья в углу.
– Это ведь он нам смерть пророчит.
– Он нервно рассмеялся.

Автомат-переводчик молчал, в наушниках слышался шорох. Фонарь с трудом рассеивал мрак.

– Мистика какая-то! Откуда он знал?..

Тишина, безжизненная тишина расползлась по подземелью. Темнели в углу лохмотья.

– Ладно, давай выбираться отсюда. Скоро ночь, а мы еще палатку не ставили. И вещи хоть немного разберем.

– Пошли, - неуверенно согласился другой.
– Завтра обмозгуем вместе с корифеями.

Он аккуратно собрал высохшие листья какого-то растения, испещренные черными значками.

– Завтра разберемся...

Освещая путь фонарем, они направились к крутым ступеням, ведущим из подземелья на поверхность, под своды полуразрушенного храма неизвестного бога. Они не успели дойти до ступеней, потому что каменный потолок вдруг обрушился и похоронил их рядом с останками того, кто умер здесь раньше. А раздавленные ломкие листья превратились в белую пыль.

Кировоград, 1978.