Что играет мной? Страсти и борьба с ними в современном мире

Калинина Галина Вячеславовна

И если вы оба так уверены в чувствах, что мешает вам освятить их в Церкви и испросить Божией благодати на вашу любовь?

А мешает внутреннее убеждение в том, что эта любовь ненастоящая. Что будет другая или другой, которые «больше подойдут». Вот мы сами и поставили себе диагноз. Если есть сомне­ния — значит это не «та самая» любовь. А если не та самая — брак бессмыслен и обречен на провал. А если так — значит, мы живем в блуде ради удовлетворения животных инстинктов. А если мы в блуде, значит, мы недостойны Причас­тия Вечной Жизни и Любви — Христа. Вот так мы осудились собственной совестью, и «злые» батюшки здесь ни при чем.

Потому что, если мы внутренне понимаем, что нас не разлучат ни смерть, ни горе, ни бо­лезнь, — значит мы уже в браке. Печать в паспорте — это свидетельство перед обществом. Венчание — свидетельство перед Богом. По­этому те, кто действительно живет

одним дыха­нием, всей душой желают единения перед Зако­ном и Благодатью. А те, кто тешит похоть и жаждет наслаждений, бегут и от загса и от хра­ма, запутавшись в похоти и лжи перед самими собой и перед сожителем. Значит, сердце сжига­ет блудная страсть, и мы встаем перед выбором: бороться с ней или уступить.

Поэтому столь логично звучит призыв Церк­ви или оставить блудную жизнь, или превратить ее в брак, наполнив ответственностью, любовью и благодатью.

Глава 4. Старость в современном мире

Не пренебрегай человека в старости его, ибо и мы стареем.

Сир. 8; 7

В современном мире старость из естественного периода человеческой жизни превратилась в не­который отрицательный символ, обладание ко­торым едва ли не приравнивается к пороку и точно уж порицается, так же как глупость, бед­ность или неудача. Ныне показателями самореа­лизации, успешности и востребованности на со­циальном, политическом и экономическом рын­ке служат молодость, красота и хорошая физи­ческая форма, и это заблуждение вовсю пропа­гандируется СМИ и другими глашатаями совре­менной культуры. А ведь еще недавно, каких-нибудь 30—40 лет назад, эту роль вполне за­служенно играли опыт, мудрость, «почтенные седины». Образ умудренного опытом старца или старицы, наставляющих и вразумляющих мало что знающую молодежь, архетипичен для всех мировых культур и цивилизаций. За всю историю человечества мы впервые столкнулись с ситуа­цией, когда быть стариком — стыдно. Так искус­ственно ломается еще одна базовая структура человеческого самосознания, укорененная не только в психике, но и в генах.

Конечно, старость страшна. Старость не­мощна, больна и максимально близка к смерти. Старость противна природе человека и внесена в нее первородным грехом вместе со смертью и болезнями. Но приведет ли к спасению от смер­ти и старости их отрицание?

Объявляя Адаму об ужасных последствиях человеческого греха, Господь говорит: В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься (Быт. 3; 19). Сказав это, Он лишает Адама вечной жизни (Быт. 3; 22) и тем самым обрекает его на медлен­ное умирание, то есть на старость. Ведь что такое старость? Ученые открыли некий ген ста­рения, при отсутствии которого клетки человека способны были бы вечно обновляться, а человек жил бы вечно. Мы уже говорили о том, что смерть дана человеку промыслительно, как воз­можность к покаянию, для того чтобы избежать демонской участи — вечности во зле.

Старость же предусмотрена Богом как пора «сбора урожая». Утихают гормональные бури, вырастают дети, становятся нереализуемыми многие страсти и желания. Старость похожа на осень. Природа, уставшая от цветения и плодо­ношения, жаждет отдыха и сбрасывает уже не­нужную листву...

Помните:

Дни поздней осени бранят обыкновенно,

Но мне она мила, читатель дорогой,

Красою тихою, блистающей смиренно.

Так нелюбимое дитя в семье родной

К себе меня влечет.

Унылая пора! очей очарованье!

Приятна мне твоя прощальная краса —

Люблю я пышное природы увяданье,

В багрец и в золото одетые леса,

В их сенях ветра шум и свежее дыханье,

И мглой волнистою покрыты небеса,

И редкий солнца луч, и первые морозы,

И отдаленные седой зимы угрозы.

Наши предки соотносили времена года и периоды человеческой жизни. Для христианина природа — это Божественная книга, по которой можно прочесть приметы собственной жизни. Да, зима-смерть страшна, но в ней — залог новой жизни. Зерно, упав в землю, умирает, но если не умрет — не воскреснет. Истинно, ис­тинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12; 24). Глаза старости обращены внутрь, вспять, а ведь и покаяние (по-гречески — «метанойа») означает «поворот вспять». Старость

зорко всматривается в минувшее, вспоминает давно ушедшее, анализирует, переживает заново. Это ли не дар Божий для немощной души, это ли не возможность раскаяться в грехах, обелить перед смертью одежды совести? Старость открыта и беззащитна перед жизнью как детство — это ли не милость Божия, позволяющая нам снова стать «как дети», чтобы удобнее войти в Царство Божие? Старость беспомощна и немощна, это ли не узда для гордости и не кратчайший путь к высшей добродетели — смирению?

Если мы всмотримся в приметы старости, мы поймем, что нам дается время на осмысление прожитой жизни, на то, чтобы отстраниться от суеты и славы и подумать о вечности, — о своей собственной душе, которая, в отличие от нашего тела, на вечность просто обречена.

Но сегодня любое напоминание о смерти — непростительная, нетерпимая и жестокая гру­бость. Вглядываясь в зеркальце подобно мачехе из известной сказки, мы трепетно ждем пригово­ра... Вот они, вестники старости и смерти — мор­щины, обвисшая кожа, дряблые мышцы, седые волосы, теряющие блеск глаза. Мы расцениваем это не как неминуемый итог, а как удар в спину — несправедливый, неожиданный, мучительный.

И вот, самым прибыльным бизнесом стано­вится медицина, а точнее, те ее области, которые подобно алхимии и магии силятся вырвать у природы рецепт вечной молодости. Пластичес­кая хирургия и фетальная терапия, косметоло­гия и лазерная коррекция — новые и новые методы служат человеку в утопической мечте — быть «вечно молодым». Смерть и старость не­минуемы и страшны, поэтому они осмеиваются и изгоняются. Психологи лечат от «комплекса ста­рости», потому что человеку не удается изба­виться от осознания того, что его, как и миллиар­ды других до и после, ждут старость и смерть.

Комплекс утраты молодости ^[86] , победив хри­стианское осмысление старения и умирания, как время духовной жизни, мудрости и покаяния, породил страшные преступления против жизни.

К ним можно отнести фетальную терапию. Латинское слово fetus означает плод. Суть этого метода в том, что органы и ткани, извлеченные из эмбрионов человека на разных стадиях раз­вития, могут, по утверждениям некоторых уче­ных, использоваться при лечении многих болез­ней у других людей. В том числе и таких болез­ней, которые до сих пор считались неизлечимы­ми. Речь идет, например, о таких заболеваниях, как детский церебральный паралич, болезнь Паркинсона, болезни Пика и Альцгеймера, рас­сеянный склероз, болезнь Дауна, различные виды иммунодефицита. Дело в том, что клетки развивающегося плода обладают огромным за­пасом жизненной силы, они проявляют высокую биологическую активность. Говорят, что фетальные инъекции помогают при циррозе печени, алкогольной энцефалопатии, при постинсульт­ных расстройствах, при лечении различных опу­холей. Правда, те ученые, которые свободны от профессиональной и материальной заинтере­сованности в развитии фетальной терапии, счи­тают эти обещания всего лишь рекламным приемом. До сих пор нет надежных подтверж­дений терапевтического эффекта, не говоря уже об абсолютном выздоровлении в результате этих процедур. Но уже сегодня распространяет­ся применение фетальных материалов для лече­ния импотенции, особенно связанной с пожи­лым возрастом, для общего омоложения орга­низма и — в виде кремов и масок — для косме­тических целей, для «обновления» увядшей кожи, устранения морщин... Такое косметичес­кое применение представляется особенно без­нравственным — оттягивать старение за счет поглощения молодых, несостоявшихся челове­ческих жизней...

86

Именно так именуют переживания, связанные со старостью, вежливые психологи.

«Безусловно недопустимым Церковь счи­тает употребление методов так называемой фетальной терапии, в основе которой лежат изъя­тие и использование тканей и органов челове­ческих зародышей, абортированных на разных стадиях развития, для попыток лечения различ­ных заболеваний и «омоложения».организма. Осуждая аборт как смертный грех, Церковь не может найти ему оправдания и в том случае, если от уничтожения зачатой человеческой жизни не­кто, возможно, будет получать пользу для здоро­вья. Неизбежно способствуя еще более широко­му распространению и коммерциализации абор­тов, такая практика (даже если ее эффектив­ность, в настоящее время гипотетическая, была бы научно доказана) являет пример вопиющей безнравственности и носит преступный харак­тер», — говорится в «Основах социальной кон­цепции РПЦ», п. 12.7.