Что не так в идеальном браке
Шрифт:
А потом добавляет:
– Вы так часто перечисляете, как плохо поступает с вами тот, кого вы, между прочим, выбрали сами, помните? Неужели в нем нет ничего такого, что так сильно вас в нем привлекло когда-то?
– Наоборот. – Отвечаю я. – Мой муж очень добрый, трудолюбивый, без вредных привычек, финансово грамотный и благородный человек. И действительно любит своих родственников. И это прекрасно, что у них в семье такие традиции.
– Значит не все так плохо, как кажется? И можно сфокустироваться на его достоинствах, а не на недостатках? – Предлагает Надежда Николаевна.
– Да. – Отвечаю я. – Я слишком зациклилась на конфликтах, пытаясь ситуацию прогнуть под себя.
– Это так и есть. Но вы ничего не измените. Там целый клан родственников. А на другой чаше – вы. И, вступая в эту неравную схватку, вы себя угробите. Или другой вариант – муж выберет не вас, а их. Вы этого действительно хотите? – Объясняет Надежда Николаевна.
– Нет. Не хочу. – Признаюсь я.
– Вот представьте, ваш муж вдруг раз и умер. И вы вдова. Никто больше не приносит вам неудобств своими родственниками. – Предлагает мне моя гуру.
И я неожиданно начинаю плакать.
– Нет. Я не хочу это даже представлять. – Говорю я.
– Вы его любите? – Снова Надежда Николаевна.
– Да. – Киваю головой я.
– Тогда помните, что другого мужа у вас не будет. И вам остается только смириться и прощать. Поскольку у вашего мужа масса достоинств. И есть, как у любого человека, недостатки. И если вы не готовы смириться с ними, то и с вашим характером с вами никто не уживется. – Выносит вердикт психотерапевт.
После сеанса психотерапии я смотрю на мужа новыми глазами. Он тоже смотрит на меня внимательно и говорит:
– Мама просила заехать. У нее там что-то опять сломалось. Но я ей отказал. мы же договорились поужинать в ресторане.
– Это твоя мама. И она одинока. – Говорю мужу я. – Она нуждается в тебе. И ты ей должен помочь.
– Ты правда так думаешь? – Удивляется муж.
– Да. – Искренне отвечаю я. – Кто ей еще поможет и уделит внимание, кроме тебя? А мы сходим в ресторан в другой раз. У нас вся жизнь впереди.
– Но, возможно, мама опять что-то придумала, чтобы перетащить внимание на себя. – Спорит муж.
– Возможно. Но ее можно понять. Она привыкла жить с тобой. И ей сложно смириться с тем, что ты женат. – Отвечаю я.
– Сейчас я ей позвоню и уточню, срочно или нет. – Сомневается муж и впервые со мной не конфликтует.
И набирает мамин номер. Но свекровь отвечает, что с ней все в порядке. Зять уже все починил. Не стоит беспокоиться.
– Едем в ресторан? – Предлагает муж, довольный тем, что ему не приходится делать тяжелый выбор.
– Можно никуда и не ехать. – Говорю я. – А поужинать дома.
– Ты уверена? – Снова удивляется муж, внимательно изучая меня.
– Да. Люблю тебя. – Говорю мужу я.
– И я тебя. – Отвечает он.
И я рада тому, что не заставляю мужа делать выбор. Потому что не могу и не имею права заставить разлюбить его всех своих родственников.
Собственно, именно за доброе сердце я его и полюбила.
7. Про настоящее счастье
Мне пришлось вернуться в город по делам. И, разумеется, после небольших хлопот я снова в квартире. Она очень светлая, поскольку весь текстиль в белых и пастельных тонах, как и стены.
Моя Эви осталась в загородном доме, потому я решаю самостоятельно что-то приготовить. Сегодня это будет гречка, которую я несколько раз промываю в проточной воде и заливаю кипятком. Позже поставлю ее немного потомиться на медленный огонь, добавив добрый кусок сливочного масла.
К ней в пару у меня есть кусок свежей молодой свинины. Я хорошенько обжариваю ее на большом огне в растительном масле, укладывая в чугунную сковороду с толстым дном постепенно лук, морковь, нарезанную соломкой, чеснок, сушеные приправы и пассированные томаты. Подумав еще немного, я добавляю свежего укропа и кинзы, мелко рубленной. Все это я закрываю крышкой и довожу до готовности под паром.
Еще мне нужно приготовить салат из томатов и шпината.
Но вдруг я понимаю, что ко мне пришла мигрень. Этой страшной головной болью я мучаюсь много лет. И от нее нет никакого спасенья. Но я все равно выпиваю таблетки, понимая, что они не помогут.
Боль становится мучительной, тошнотворной и почти сводит меня с ума. Мне кажется, что соседские дети бегают у меня по голове. А от света, который льется в раскрытое окно, боль усиливается на столько, что мне трудно даже смотреть.
Нужно вырвать, чтобы облегчить себе страдания, но я не могу. И потому просто доползаю до ванной комнаты и становлюсь под холодный душ. Потом крепко перетягиваю голову полотенцем и ложусь спать. Это должно помочь. Больше ничего.
И открываю окна настежь, но зашториваю их темными портьерами. Мне нужно, чтобы в комнате была тень и прохлада.
Когда я ложусь в постель, у меня начинается озноб, и судороги пронизывают все мое тело. Но встать и выпить обезболивающие я не могу. Все тело как будто простреливает током. И через время мне все-таки удается уснуть, укутавшись в теплое одеяло.
Просыпаюсь я уже поздно вечером, понимая, что проспала аж пять часов подряд. Вечереет. И очень хочется почему-то есть. Моя дикая боль прошла. И тело легкое и родное. Нет этих прострелов и молоточков, которые бьют по темечку, и гвоздей, которые кто-то заколачивает в глазницы.
Мне настолько хорошо и счастливо, что я собираюсь поесть, вспоминая, что у меня есть мясо с вкусным гарниром.
К своему ужину я добавляю малиновый сок. И муж звонит мне и сообщает, что аврал на работе закончен, и он возвращается домой.
– Как я счастлив, что нет этой головной боли в виде аварии. – Признается муж.
– Я тебя понимаю. – Сочувствую ему я. – Это счастье, когда ничего не болит.
И не вру. Моя головная боль прошла, как и головная боль мужа. И это счастье. Можно спокойно дышать и продолжать жить. И насладиться простеньким, но прекрасным ужином. И есть неторопливо, наблюдая роскошный закат.