Что природа когда-либо делала для нас? Как деньги действительно растут на деревьях
Шрифт:
Понимая всю генетическую структуру этого жизненно важного растения, ученые получат больше возможностей для создания опасных генетически-искаженных разновидностей риса, подходящих для нашего нового мира с растущим населением, изменением климата, нехваткой воды и уменьшением природных ресурсов.
Благодаря лучшему пониманию того, какие гены и комбинации генов дают какие преимущества, мы можем ускорить селекционное разведение, которое фермеры практиковали на протяжении тысячелетий. Но это, конечно, только в том случае, если гены все еще существуют.
До недавнего времени генетическое разнообразие сельскохозяйственных культур сохранялось фермерами,
Но с развитием современного интенсивного земледелия, которое помогло производству продуктов питания идти в ногу с ростом населения, парадоксальным образом возникла серьезная угроза, которая в конечном итоге может еще больше усугубить проблему, которую оно пытается решить.
Это связано с тем, что одним из следствий все более интенсивного выращивания монокультуры высокоурожайных культур стало прекращение использования многих старых сортов. По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, около 75 процентов генетического разнообразия сельскохозяйственных культур с 1900 года уже потеряно. Это произошло. И многое из того, что остается, находится под угрозой, в том числе то, что может сыграть жизненно важную роль в обеспечении нашего питания в будущем.
Однако этот момент не остался незамеченным, и в последние годы были возобновлены усилия по сбору, каталогизации и хранению образцов многих разновидностей сельскохозяйственных культур и некоторых их диких родственников. Сегодня в мире существует около 1400 «генетических банков». Некоторые ориентированы на конкретные культуры, а другие - на страны и регионы. Большинство из них хронически недофинансировано, а некоторые уязвимы перед стихийными бедствиями.
В сентябре 2006 года тайфун Ксангсане стал заголовком новостей, когда он прокатился по Филиппинам, Вьетнаму и Таиланду. Шторм унес жизни нескольких сотен человек и нанес ущерб на сотни миллионов долларов. Стена паводковой воды и грязи также обрушилась на Филиппинскую национальную лабораторию генетических ресурсов растений. Многие из их образцов сортов арахиса, сорго и кукурузы были спасены, но другие - нет, а сорта сельскохозяйственных культур, которые селекционировались веками, были потеряны навсегда. Вот почему генные банки стремятся обеспечить хранение дубликатов всех своих образцов в других учреждениях.
Также ведется работа по обеспечению хранения и третьей копии - на самом безопасном объекте на планете Земля: в Глобальном хранилище семян на Шпицбергене. Архипелаг Шпицберген расположен в Северном Ледовитом океане к северу от Норвегии. Это отдаленное и бесплодное место, населенное белыми медведями и морскими птицами, и хотя оно не является центром цивилизации, оно было выбрано в качестве места для действительно уникальной коллекции.
Хранилище, построенное, чтобы противостоять всем видам стихийных бедствий и техногенных катастроф, было создано для поддержания разнообразия, которое в настоящее время широко признано необходимым для нашего будущего выживания. Напоминающий декорации фильмов Джеймса Бонда, бетонный и стальной вход в высокотехнологичный объект неуместен в арктической пустыне.
Через этот дверной проем, высоко над уровнем моря, можно попасть в огромный горный свод. Объект на Свальбарде был построен, чтобы выдержать испытание временем и быть устойчивым к изменению климата, войнам и политике. Холодный климат гарантирует, что даже в случае длительного отключения электроэнергии
Он был открыт в феврале 2008 года, после чего было депонировано около 268 000 различных образцов семян из 123 стран. Два года спустя хранилище содержало более 500 000 сортов, что сделало его самым крупным хранилищем разнообразия сельскохозяйственных культур в мире; В хранилище хранится 500 семян каждого сорта, поэтому там хранится более четверти миллиарда образцов. Конечная цель - сохранить образцы каждого сорта всех основных сельскохозяйственных культур из каждой страны на Земле.
В то время как ученые-агрономы продолжают обыскивать фермы мира в поисках новых сортов, то же самое касается их коллег из пастбищ, дюн, лесов и рифов, которые документируют все больше и больше «новых» видов диких растений и животных. За год или около того, когда я написал эту книгу, были описаны еще сотни видов растений и еще около 7000 насекомых. Новые виды кальмаров, летучих мышей, попугаев и лягушек были среди многих других недавно описанных форм жизни, обнаруженных в то время.
Эти виды, новые для глаз ученых, были добавлены к примерно 1,8 миллионам или около того видам, которым уже было дано название. Оценки фактического общего количества (то есть, включая те, которые еще не были названы) сильно различаются, но доходят до 100 миллионов. Согласно недавним подсчетам, это от 8 до 9 миллионов, но даже это примерно в шесть раз больше, чем мы до сих пор описали.
1,8 миллион названных экземпляров хранится в различных коллекциях по всему миру. Один находится в Тель-Авивском университете в Израиле. Это небольшая страна, и коллекция образцов диких животных и растений, хранящаяся там, соответственно, скромна по сравнению с коллекциями некоторых других учреждений, таких как Музей естественной истории в Лондоне. Тем не менее, она содержит огромное количество отдельных экземпляров.
В одном коридоре на четвертом этаже Отделения естественных наук есть тысячи и тысячи ящиков для образцов со стеклянной крышкой, в каждом из которых находится от десятков до сотен экземпляров насекомых, включая мух, жуков, бабочек и мотыльков.
Стеллажи со стеклянными предметными стеклами содержат образцы крошечных клещей. Есть кувшины с морскими существами и шкурами зверей и птиц. В кладовых хранится несколько частных коллекций насекомых, подаренных университету.
Они были доставлены в коробках, сундуках и ящиках, в том числе в изысканных резных шкафах для коллекций со стеклянными ящиками, которые выдвигаются и выдвигаются, открывая тысячи экземпляров бабочек, хранящихся внутри. В шкафах пахнет нафталином, активным ингредиентом нафталиновых шариков, небольшие кучки которых оставляют в ящиках, чтобы паразиты не атаковали бесценное содержимое.
Некоторые из хранящихся здесь образцов были собраны в девятнадцатом веке и хранились как часть незаменимого архива. Особенно ценны те, которые отмечены красной этикеткой. Это так называемые «типовые экземпляры» - первый пример вида, который был найден и описан, и тот, с которым будут сравниваться будущие экземпляры.
Дэвид Фурт осматривает шкафы опытным взглядом. Он таксономист (ученый, изучающий и классифицирующий разнообразие форм жизни) и обычно работает в Смитсоновском институте в Вашингтоне, округ Колумбия. Он приехал в Тель-Авив, чтобы помочь разобраться в коллекциях и спланировать, как их можно обновлять. Он отодвигает один из ящиков, чтобы мы могли смотреть на образцы через стеклянную крышку.