Что рассказал убитый
Шрифт:
— Ну, каково ваше мнение, капитан?
— А оно одно, — медленно произнес капитан, — и другого быть не может. Входная рана спереди, на груди, а выходная — сзади. Но ведь так быть не может! Я тоже видел, что майор стрелял сзади.
— А может, мальчишка решил сдаться… ну, после того, первого выстрела! Он повернулся, а майор снова пальнул, а?
— А как вы думаете, капитан, — заговорил начальник милиции, — из какого оружия была выпущена пуля?
Капитан с экспертом снова присели и внимательно осмотрели повреждения. Потом капитан встал и посмотрел в ту сторону, откуда бежал
— Знаете, товарищ полковник, я таких ранений понавидался. Пуля из «макара» навылет не пройдет — это раз. Стреляли из «винтаря» или «калаша» — смотрите, какое входное отверстие маленькое, а выходное — не намного больше. Значит, скорость у пули была высока, значит, это не пистолет!
После этих слов отставного капитана начальник милиции посмотрел на Огурцова.
— Я, — сказал эксперт, — думаю так же. Стреляли со стороны леса! И стреляли из… Ну, из того, что только что озвучил капитан. Так что Капуста — то есть майор Капустин — здесь ни при чем.
— А, кстати, где он? — спросила, оглядываясь, Наталья Николаевна.
— Да прокурор его к себе затребовал. Награда ждет героя! — съехидничал Огурцов. — Товарищ полковник, как бы его изъять оттуда — нужен сильно…
— Да и мне тоже, — поддакнула следователь.
— Хорошо, сейчас попробую.
Они немного подождали, но, кроме все усиливавшихся возгласов со стороны прокурорской «Волги», других действий не было. В конце концов Огурцов плюнул на прокурорско-милицейские разборки — это его не касается! — описал труп, забрал постановление и поехал к себе, сказав Наталье:
— Я буду до 16 часов примерно, труп вскрою, все, что нужно, возьму. А ты заскочи, ознакомь с обстоятельствами, ладно?
— Ладно, ладно… Да, не забудь на наркоту взять!
— Слушаюсь, — склонившись в шутовском поклоне, ответил Огурцов и уехал к себе в отделение. Вскоре туда привезли убитого паренька и почти одновременно с ним — правда, на другой машине — привезли и выгрузили доктора Перцева. Был доктор весьма «хорош» и шумно требовал предоставить ему лежачее место. Он, видите ли, устал после утреннего приема больных… он немного отдохнет и продолжит. Правда, Перчик не уточнил, что именно продолжит, потому что после этих слов «переутомившийся и уставший» доктор как-то сразу уснул. Его уложили в ординаторской на кушетку, а эксперт принялся за дело.
Исследование трупа доктор Огурцов закончил быстро, и каких-либо сложностей не возникло. Взял все необходимое для дополнительных исследований и, уже когда заканчивал печатать акт исследования, приехала следователь Неделина. Была она явно не в настроении, уставшая.
— Глухо-темнуха? — спросил ее Огурцов.
— Да, — нехотя произнесла она, — сильно похоже на то! Слушай, у тебя не найдется пожевать чего-нибудь? — жалобно спросила Наталья. — А то со вчерашнего вечера еще ничего не ела.
— Может, для аппетита? — предложил Огурцов и сделал характерный жест рукой.
— Нет. Не сейчас, а вот бутербродик…
Вскоре, нажевывая колбасу с хлебом и прихлебывая чай, она рассказала:
— Все началось ровно неделю назад. Наш бдительный Капустин проходил мимо дома этого мальчишки и увидел, что по огороду в рощу идет незнакомый мужик. У дальнего забора этот мужик оглянулся, и Капуста на секунду увидел его лицо. Вот тогда-то в его капустные мозги и воткнулась заноза — где он его видел? Где? Вспоминал неделю, не меньше, а сегодня утром он снова увидел этого же мужика. И Капустин вспомнил! Это было лицо из последней ориентировки. Дело в том, что около полугода назад в областном центре началась череда ограблений: продуктовых ларьков, магазинов, офисов некрупных компаний и даже небольшого ювелирного магазина. Причем это были не просто примитивные налеты, а хорошо продуманные акции с четкими распределениями ролей налетчиков, не оставляющих почти никаких следов…
Тут Наталья дожевала последний кусочек и, допив чай, сказала:
— Дима, спасибо, ты меня от голодной смерти спас! — и поставила кружку на стол. — Так, на чем остановились? А, да! Тогда же были разосланы ориентировки и фоторобот единственного человечка, который хоть как-то и мельком засветил свою внешность. Вот этот «фоторобот» ему и увиделся.
— …И Капустин стал «пасти» нехорошую квартирку? — спросил Огурцов.
— Именно! Вот утром он и засек этого мужика. Вернее, он не совсем был уверен, что это именно он, но, коль подозрения возникли, он решил проверить, поговорить с мальчишкой. Ну, и в разговоре он пацану-то и сказал, что ушедший от него мужчина похож на грабителя, и предложил мальчишке проехать в отделение. А тот выхватил пистолет…
— Пистолет? — с удивлением спросил Огурцов. — У мальчишки? Но там же не было никакого пистолета.
— Слушай дальше и не перебивай. Когда Капуста увидел оружие, то он, как честно и сказал, на пару секунд растерялся, а мальчишка, пользуясь этим, побежал туда же, в конец огорода. Майор, как положено, выхватил ствол, выстрелил вверх, а потом по ногам. Представьте его удивление, когда пацан упал как подкошенный. А Капустин-то, надо сказать, один из лучших стрелков в отделении. Прикинь его состояние! Да тут еще и народ набежал.
— В общем, пистолет, «фоторобот» — это частности, как я понимаю, — задумчиво сказал Огурцов. — Главное — ограбления каким-то образом связаны с нашим районом и деревней, где Капустин — участковый. Кстати, а что с ним? Что начальство решило?
— Пока отстранили от исполнения служебных обязанностей. Дома сидит, да еще и… — начала было Наталья Ивановна, но тут «спящий» Перцев откинул одеяло, сел и нахально сказал:
— Ну, а кто из вас побежит за пузырем для уставшего доктора?
— Слушай, Перчик, а может, хватит трепаться! Если есть что сказать — скажи! Или помолчи.
Тот, услышав предложение, где значилось любимое слово Перчика — «скажи», проворно вскочил на ноги и, завернувшись в одеяло, принял позу Ленина на броневичке:
— Та-а-и-щи! — заверещал он. — Посмотрите на этих сатрапов из современных карательных органов и их верного приспешника-трупореза, покрывающего их темные делишки. Эти нетоварищи переплюнули кровавых жандармов дореволюционных времен! — и картинно всхлипнул, якобы в расстроенных чувствах.
— Перец, заткнись, а? И без тебя тошно! Если есть что сказать — скажи! Или помолчи.