Что такое язык (илл.)
Шрифт:
В 50-х годах появились еще две мощные области, в которых языкознание нашло практическое применение. Одна из них, конечно, машинный перевод. Он пережил свой взлет, когда кое-кому казалось, что пройдет два-три, от силы десять лет – и мы сможем с одного конца машины заложить томик «Войны и мира», а из другого вынуть готовый английский перевод чуть ли не в сброшюрованном и переплетенном виде. Потом взлет сменился чем-то вроде упадка. Упадка, впрочем, не было: просто стало ясно, что никаких легких и быстрых успехов здесь добиться не удастся (серьезным специалистам это было ясно с самого начала!).
Другая область менее известна и значительно
В дальнейшем, в 60–70-е годы, возникло еще множество задач, для решения которых потребовалась лингвистика. Все их даже нет возможности перечислить. Поэтому мы остановимся только на некоторых.
Как-то ко мне пришел за советом молодой лингвист из одной латиноамериканской страны, получивший образование в московском Университете дружбы народов. Он интересовался, куда можно обратиться, чтобы в его страну приехал советский ученый, занимающийся вопросами так называемого языкового строительства, и помог местным специалистам. Оказывается, в его стране, где наряду с испанским есть множество местных индейских языков, эти языки описаны плохо, почти не преподаются в школе, нет учебников и словарей на них и т. д. Нужно все это создать, нужно дать возможность маленьким индейцам научиться читать и писать на их родном языке. Все это – дело лингвиста, а точнее – социолингвиста.
Еще одна задача. Советское радио сейчас вещает на нескольких десятках языков. Его слушают чуть ли не во всех странах мира. Естественно, что одна из важнейших наших задач – не просто объективно информировать зарубежных слушателей о том, что происходит в мире, но и активно бороться за их души и умы, убеждать их в правильности нашей идеологической позиции, нашего, марксистско-ленинского отношения к происходящему в мире. Чтобы этого добиться, надо не только уметь перевести текст на тот или иной иностранный язык, но построить текст так, чтобы он был привычен для слушателя, употреблять те, а не иные слова, те, а не иные сравнения, образы, метафоры.
Вот диспетчер большого аэропорта. Его дело – выслушать рапорты пилотов о том, что они подошли к аэродрому и находятся на такой-то высоте в таком-то секторе, и отдать им соответствующие распоряжения насчет посадки. Многословие здесь неуместно. Вся необходимая информация должна быть вложена в краткую, но очень емкую фразу, которая «пробилась» бы через любые радиопомехи. Какой должна быть эта фраза? Ответить на этот вопрос – дело лингвиста или, скорее, психолингвиста.
Вот следователь, которому надо найти преступника по обрывочной магнитофонной записи телефонного разговора (такие случаи были в ФРГ, США). Сам он этого сделать не сможет. Ему поможет лингвист.
Какие же практические области, нуждающиеся в участии и совете лингвиста, будут интенсивно развиваться в ближайшие 30 лет?
Первая мысль – о космосе. Связь с экипажем космического корабля. Расшифровка возможных сигналов из других цивилизаций.
Революция в области информации. А значит, информационно-поисковые языки. Автоматическое реферирование. Машинный перевод научных текстов.
Развитие национальных культур народов Азии, Африки, Америки, Океании. А значит, создание новых письменностей,
Кстати, если вы хотите заниматься иностранными языками, но не решили какими, могу подсказать, специалисты по каким именно языкам будут особенно нужны в ближайшие 30 лет. Во-первых, по языкам Африки, особенно тем, на которых говорят в нынешних экономически малоразвитых странах. Смело учите языки банда и багирми, азанде и сонга, макуа и малави, овамбо и овагереро, вачокве и шона, тсонга и коса. Во-вторых, по языкам индейцев Америки – тупи и кечуа, аймара и гуарани, тукано и гуайкуру. И в-третьих, по языкам народов Океании, начиная с Новой Гвинеи, где языков около 500, причем подавляющее большинство их практически не исследовано. Сейчас народы, говорящие на этих языках, участвуют очень мало или совсем не участвуют в политических, торговых, культурных связях с другими народами, их национальная культура развивается слабо и в относительной изоляции. Но близится время, когда они уверенным шагом выйдут на мировую арену. А сейчас, в 70-х годах XX столетия, у нас в Советском Союзе всего-навсего четыре специалиста по языкам Южной Америки и два – по языкам Новой Гвинеи.
Но самое главное, чем лингвисту придется заниматься к 2000 г., относится к изучению самого человека. И даже не столько к его изучению, сколько к его развитию – развитию его умений, навыков, способностей. Как легче и надежнее всего научить первоклассника грамоте и письму? Как развить у старшеклассника чутье языка и стиля, эстетический вкус в области литературы, позволяющий отличить настоящий бриллиант от поддельного? Я уже однажды писал обо всем этом – в книжке «Языкознание и психология». И позволю себе процитировать в заключение несколько абзацев из этой книжки.
«Кому мы нужны?
Этот горький вопрос мне не раз приходилось слышать от лингвистов самых разных возрастов и интересов.
Он не случаен. В наш век спутников и атомных электростанций, антарктических зимовок и большой химии наша специальность кажется какой-то лишней, мало нужной, пятым колесом в телеге современной науки.
Но наука – это не только знание Человека об окружающем его мире. Это и знание Человека о самом себе.
Он борется, изобретает, строит. Он стирает с лица Земли все формы угнетения. Он обеспечивает себе постоянный кусок хлеба. Он узнает все больше и больше о мире, в котором живет, чтобы суметь использовать для своего блага – блага человечества – все, что лежало миллиарды лет в тайниках Природы, дожидаясь его прихода.
И естественно, что для этой цели больше нужны химия и физика, геология и биология, астрономия и математика. Поэтому наш век – век точных наук.
Но наступит такой момент, когда Человек переведет дух, оботрет руки, прокопченные дымом, снимет перепачканную землей, мазутом и кровью спецовку и устало скажет: «Ну, кажется, с первоочередными делами кончено».
И тогда наступит расцвет тех наук, которые по старинке называют гуманитарными. Только, к сожалению, этимологию этого слова никто не вспоминает. Поэтому переведем его на русский язык: человеческие науки.