Что-то хорошее и настоящее
Шрифт:
«Учительница сказала, чтобы я шел домой отсыпаться, потому что спал на уроке. Меня будили, но я снова засыпал».
«Ой, иди домой, конечно, отсыпайся. Это забавно».
«Иду как раз».
«Я тебя люблю».
«Я тебя люблю».
Фрида Кало
Пете в тот день я отправила снимок архивной фотографии, где влюбленные слились в поцелуе.
Мы устроились за столиком на фудкорте. В ТЦ под купольным стеклянным потолком были подвешаны на веревочках декоративные белые утки. Много-много белых пластмассовых уток. Я смотрела на них, а в голове звучала песня «Springa» из фильма про Астрид Линдгрен. Она была вынуждена на год оставить своего ребенка в другой стране, чтобы о нем никто не узнал. Ее избранник и отец мальчика не понимал материнских страданий Астрид, и девушка выбрала расстаться с ним. Она стойко выдерживает разрыв и в одиночку воспитывает внебрачного сына, который считает ее чужой.
Петя был из религиозной многодетной семьи, во главе которой стоял своенравный дьякон. Воспитание мальчик получил патриархальное. Ему нужна была девушка, в которой он сразу должен быть увидеть потенциальную жену. В вопросах секса все было строго. Ему нужно было быть уверенным в своем выборе. Его влекло ко мне, но постоянные сомнения грызли его душу. Он понимал, что наши взаимоотношения ненормальны, что мы не совсем подходим друг к другу.
«Представь, что мы женаты, у нас семья. Может случиться так, что спустя время ты будешь испытывать ко мне одну только благодарность за все то, что я для тебя сделал». Мне пришло в голову съездить на 23-е февраля в этнографический парк-музей «ЭТНОМИР». Я спланировала маршрут, приготовила бутерброды с икрой (Петя, оказывается, не любил икру), и мы встретились, заспанные, на вокзале около шести утра. Когда он произносил эти слова, мы ехали в электричке где-то в Калужской области. Я совсем не думала о будущем, тем более о женитьбе. В тот момент мне просто хотелось сидеть с ним рядышком, обниматься и целоваться.
Я выросла в гиперопекающей семье, меня постоянно укоряли в несамостоятельности. Я была влюбчивая, но влюбленность всегда почему-то воспринималась как зависимость, она подавляла меня. Моей мечтой было стать свободной и самодостаточной.
«Поеду в Японию. Одна». (Какая все-таки я была наивная). Мы ехали на МЦК, поезд мягко скользил по рельсам. На мне были сапоги-вороны: ниже щиколотки, со шнурками и маленьким замочком, узкие, черные, но большого размера, не по ноге. Мне они ужасно нравились. В конце одиннадцатого класса я читала «Кафку на пляже» Харуки Мураками, и на первом курсе мне все еще хотелось повторить самостоятельное путешествие главного героя, которого наставляет мудрый парень по имени Ворона. Петя косо посмотрел на мою громадную обувь и спросил, почему я хотела поехать одна. Меня удивил его вопрос.
Меня вдохновляли свободолюбивые одиночки. В одиннадцатом классе таким новым героем для меня стал Крис Маккэндлесс из фильма «В диких условиях». Студент только что закончил колледж, отдал все свои сбережения на благотворительность и начал колесить по Америке. Мораль фильма о желании и необходимости делиться своими эмоциями показалась мне чуждой – я пересматривала начало и середину. Следующей стала Шерил Стрейд из драмы «Дикая». Девушка, которую играла Риз Уизерспун, проходила тихоокеанскую туристическую тропу, чтобы познать себя и переварить опыт прошлого.
Петя говорил мне, что я его отвлекаю. От чего? Возможно, тоже сбивала его с намеченного пути. Мы говорили о сексе, испытывали взаимное желание, но он, кажется, не был готов к интимным отношениям вдвоем. Или просто со мной?
«Какая ты мерзкая!». Мы были в кинотеатре на каком-то мультфильме про лего. Зал был почти пустой, мы устроились на задних местах и целовались. Мне хотелось быть свободной, но меня влекло к Пете. Гормон счастья ударил мне в голову, я дурачилась. Смешно натянула шапку на голову. «Какая ты мерзкая» – с выражением сказал Петя, посмотрев на меня. Мне стало обидно, но снова я не ругалась на него, никак внешне не проявила, что мои чувства задеты.
Конец ознакомительного фрагмента.