Что за тень в твоей душе
Шрифт:
Книгу у него забрали, мораль прочитали, новые отработки назначили, и отфутболили из кабинета, приказав идти на завтрак. К счастью, к нему присоединился Хагрид. Тот никак не мог поверить в происходящее. Когда на заре он вернулся в Хогвартс и зашел в помещение школы, то первой его мыслью было то, что на замок напали Пожиратели Смерти. Но встречающий его в коридоре Альбус успокоил лесничего. Все это было дело рук Гарри Поттера. А когда ему еще и пересказали, коротко конечно, монолог мальчика, он вообще офигел. Правда, узнав, что послужило поводом для такого поведения его самого любимого ученика,
Гарри Поттер радостно слушал друга, который полностью его поддерживал относительно Малфоя. В самом что ни наесть приподнятом настроении он вошел в Большой Зал, где его уже ждал разъяренный факультет. Остальные три с интересом наблюдали за гриффиндорцами и предвкушали новое шоу. Особенно слизеринцы.
Гарри понял, что лучшая защита - это нападение.
– Чего уставились? Что пробуждение на пару минут раньше сильно травмирует вашу психику?
– нарочито грозно заявил Герой Волшебного Мира, дав понять, что он ничего не боится. Те, кто был помладше его, сразу же стушевались. Те, кто постарше, все еще сердитые, пристально смотрели на него. Их главным представителем, естественно, была Гермиона Грейнджер. ( Рон хоть и был старостой, но обладал некой долей мозгов, чтобы не переходить дорогу Поттеру. Да и, друзьями они были).
Похоже у девушки на языке вертелась целая лекция. Гарри не мог позволить, чтобы его «сделали» свои же в присутствии врагов. С гордо поднятой головой он направился к ней, гневно сверкая глазами.
– Хм, Гермиона, совет друга - не выходи больше в белье, а то и желания могут возникнуть, не те, что надо.
Зал, довольно вскрикнув, встал на уши. Гермиона тут же сникла, покраснела и уставилась в тарелку. Гриффиндорцы, те что постарше, поняли, что битва проиграна. Гарри Поттер вновь победитель! Кто б сомневался.
За всем этим не без интереса наблюдал учительский стол, а вернее, сидящие там Флитвик, Снейп и Малфой-старший. Те заворожено смотрели на то, как строит свой легион Мальчик-который-выжил. И никак не могли понять, что он еще тут делает после вчерашнего. Похоже, Дамблдор, старый козел, опять все тому спустил с рук.
Хагрид, который стоял у двери, наконец-то решил, что можно и позавтракать - его любимый студент не нуждается в защите.
Гарри Поттер удобно устроился между своими друзьями и приступил к завтраку. На его мордахе играла такая лыбища, что весь зал понял, что вчерашнее всем им просто приснилось. Малфои заскрипели зубами в унисон. У Снейпа на месяц вперед испортилось настроение. А тут и Альбус Дамблдор с Минервой подошли, о чем-то весело шушукаясь.
– Рон, ты в порядке? Я тебя не сильно напугал? Я не хотел честно, это был неудачный эксперимент, - тихо прошептал другу Гарри, чтобы Гермиона не услышала. Тот хрюкнул с полным ртом.
– Нет, не сильно. Я просто подумал, что война началась, раз твой Патронус орет так, и упал с кровати. А потом Невилл завизжал и бросился наутек, Симус и Дин под кровати залезли - не представляю, как они смогли это так быстро проделать. Эти двое нигде не пропадут, - тоже тихо шептал Рон, давясь смехом и рыбой. Гарри тоже засмеялся.
– Слышь, а научишь меня так?
– попросил он умоляюще друга.
– А кто твой Патронус?
Рон покраснел:
– Ну, он еще в проекте, пока он только облачко, но кажется, будет каким-то четвероногим животным. Гарри закатил глаза: «Слава Мерлину, что не червяком». Потом, оглянувшись по сторонам, Рон прошептал: - Что тебе было за вчерашнее?
Гарри молча жевал, потом глянул на друга и сказал:
– Скандал! Я разгромил два коридора, не видел еще? Сейчас увидишь. Потом напал на Снейпа и Малфоя, но Дамблдор успел их спасти. За это я разнес ему кабинет и повторно высказал в лицо все, что о нем думаю.
Гермиона ахнула.
– И что Дамблдор?
– с ужасом представил реакцию директора Рон.
– В своем стиле. Попросил у меня прощение.
– Констатировал Гарри. В радиусе пяти метров возникла тишина.
Ясное дело, подслушивали все, даже привидения. Гарри еще поразился своим однокурсникам. Им бы на Слизерене учиться. Кстати, о последнем. Там у всех шеи на сантиметров двадцать стали длиннее за время завтрака. А про ушные раковины молчу вообще. Неизвестно, каким Макаром они уговорили Кровавого барона подслушивать вместе с остальными привидениями, но тот впервые в жизни парил над гриффиндорским столом.
– Ладно, что у нас по расписанию, - спросил Поттер соседей, закончив свой завтрак.
– Защита от темных сил, вместе со слизеринцами.
– Наконец-то подала голос Гермиона и ее ехидная ухмылка говорила, что это таки правда. Гарри повернулся лицом к учительскому столу и тут же встретился с пожирающим его взглядом нового преподавателя. Ну, как тут не взбесится опять.
– Ладно, успокойся ты уже, - понимающе посмотрел на него Рон. Гарри тем временем дарил новоявленному педагогу свои лучшие проклятия, мысленно, надеясь, что они будут иметь эффект. Дамблдор умоляюще косился на него. Герою ничего не оставалось, как признать поражение. «Ну, только попробуй из него ничего не вытянуть, Альбус Дамблдор».
И тут прибыла совиная почта. Гарри захотелось поскорее убраться из зала - ему не от кого ждать писем. И этот факт причинял ему немалую душевную боль.
– Ой, я совсем забыл. Мама наверняка что-то и отправила. Заберу письмо, и пойдем на экскурсию, - радостно сказал Рон. Гарри вопросительно на того уставился.
– По коридорам!
– рассмеялся Рон. Гарри понял.
Да не тут то было.
На гриффиндорский стол спикировала стая сов. И все они направились к небезызвестному мальчику, глаза которого сразу же округлились. Минут с десять ему пришлось отгребаться от писем и посылок, жуя перья и чихая. Это было ужасно! Стол Слизерина при виде этого помирал от смеха.
Когда от Гарри отвалила последняя сова, он пораженно окинул взглядом кучу на столе, за которой невидно было соседа напротив. Рон присвистнул.
Как вы думаете от кого все это? Конечно от девушек! Наверное, от всей женской половины Хогвартса, ну от тех, кто свободен. С чего это взяли? Да все письма и посылки были кремового и розового цвета, с цветочками и розочками, щедро политы духами. По залу летало глупое хихиканье тех, чьи письма были в этой куче. Гарри взвыл. Так неудобно он в жизни себя не чувствовал.