Что за тень в твоей душе

Delen (Dementor)

Характерное шипение Темного Лорда послужило сигналом для Нагини поскорее убраться из помещения. Еще бы! Драко Малфой решил сделать из Лорда Воландеморта дурака!

– Ты уверен в своих словах?!!!
– окружающий воздух как-то резко стал не пригоден для дыхания.

– Абсолютно. Драко истинный Малфой. Он думает о себе и только о себе. Ему также неприятны однополые отношения, как и его отцу. Но страх перед вами заставил искать его более выгодный план выполнения вашего задания. Ну и Поттер не дурак. Хочешь жить - давай ишачь на меня. Умный мальчик, далеко пойдет.

–

Да, умный. Это у него от меня, несомненно. Ну, что же, посмотрим, что он мне сегодня скажет на это. Раз так, тогда не буду больше мешать тебе, мой Тирамису. Отдаю наше Чудо полностью тебе в руки. Если для выполнения задания нужны какие-то ресурсы, они к твоим услугам.

Несколько минут Лорд Воландеморт о чем-то судорожно соображал. «Не иначе, как придумывает оригинальное наказание для блондинов» - счастливо подумал Маркус и стал просто наслаждаться тем, что может сидеть рядом со своим кумиром и вот так просто за ним наблюдать. Он знал, что сегодня поднялся в глазах Темного Лорда на небывалую высоту. Еще бы, он смог сделать то, что до него не удавалось никому.

– Ну, раз мы уже заговорили о Малфоях, то хотелось бы услышать твое личное мнение о Люциусе.

– Есть волшебники, которым ставят памятник при жизни. Есть такие, которыми просто восхищаются. Некоторых незаслуженно восхваляют. Но, к сожалению, Люциус Малфой ни к одному подвиду не относится. Максимум, что с ним можно сделать при жизни, так это похоронить заживо в гробу, желательно из титанового сплава, предварительно вбив кол в грудь. На всякий пожарный.

Маркус думал ему придется откачивать Темного Лорда, так как у того начался истерический хохот.

– О Мерлин, он же не вампир. За что ты так его, Тирамису?

– А это идея! По крайней мере, вампир бы из него получился эффектный, куда Дракуле браться. Столько харизмы, лоска и аристократических наворотов зря пропадает. От него только одна польза - большие связи и способность запугивать тех, кто послабей.

– О да, Люциус уже не тот, каким был когда-то. Где были мои глаза, когда я снова сделал его своей Правой рукой. Ну, а как там поживает наш Джеймс Бонд?

– Как и нужно. Служит на благо отечеству. Шпионит для Дамблдора, а тот его за это использует по полной.

– Да ты что?

– Дамблдор не рискнул раскрыть перед ним все свои карты, но для того чтобы его план удался, ему нужен кто-то, умеющий варить зелья и хорошо знающий Вас. Снейпа обвели вокруг пальца дешевым спектаклем, в котором директор Хогвартса сыграл роль людоеда. После него он просто приполз ко мне в таком раздавленном состоянии, что я его еле склеил. Он выложил мне все, что узнал, на что собственно Дамблдор и рассчитывал. Ведь мне так знакома эта ситуация. Он знает, как я болезненно реагирую на такое ущемление прав. И теперь мы типа объединились для спасения несчастного ребенка. В тайне от него поможем объединиться двум личностям, научим многому, оттранспортируем сюда и уничтожим ВАС! Ведь я и Северус просто ненавидим вас! Он уверен, что все мы полностью под его контролем! И он легко может манипулировать нами.

– Как он ошибается…. Полагаю, Северуса ты тоже обработал?

– Да, мой Господин.

Я осторожно предложил ему объединиться против Дамблдора, ну и конечно влюбил его в себя тоже. Приходится быть острожным, ведь все делается под носом у старого пня. Предложи я ему сразу перейти на вашу сторону, могло б и не получится.

– Правильно рассуждаешь. Дамблдор не слепой, хоть и наивный. Может и заметить чего не ладного. Ты молодец, Тирамису, я тобой очень доволен. Иди за мной.

~ Спальня Темного Лорда ~

Акане стоял с широко открытым ртом и рассматривал единственную картину в комнате, да и в замке тоже. Портрет Гарри Поттера в полный рост, да еще на красном фоне. Его глаз нервно задергался.

– Удивлен?
– в ответ на вопрос Воландеморта послышалось лишь многозначительное «угу».

– Ты же знаешь, как только я его вижу, то у меня возникает единственное желание - свернуть ему шею! Спрятать такое желание было нереально для меня. Поэтому я решил заставить себя привыкнуть к его роже вот таким образом. Просыпаясь утром, первое что я вижу, так это Поттер. Утром Поттер, днем Поттер, вечером Поттер и даже ночью Поттер. И знаешь, он уже перестал меня так раздражать как раньше. Я даже научился ему Доброе утро искренне желать. Что скажешь?

– Оригинально.
– Ответил Маркус, ошарашенный увиденным.
– Но портрет не отвечает действительности. Реальный Гарри Поттер столько же похож на это недоразумение в очках, как ангел на дементора.

– Да?
– удивился Воландеморт.
– И какого я мучаюсь?

Одним взмахом волшебной палочки он превратил портрет в кучку пепла.

– Хотел бы я увидеть нового Поттера. Черно-белые фото в газетах не то, в воспоминаниях Люциуса вообще не разглядишь. Чтобы такое придумать?
– сказал Темный лорд скорее себе, чем Маркусу.
– Хотя ладно. Не для этого мы сюда пришли, ведь так?

Маркус вздрогнул и жутко покраснел. Спальня Темного Лорда была единственным местом в замке, где они могли без опаски говорить об этом.

– Ты же понимаешь, как тебе повезло. Не в моих правилах оставлять таких как ты, в живых, и ты понимаешь почему. Но раз уж ты выжил, то я дам тебе шанс изменить мое мнение на этот счет. И у тебя неплохо получается. Что ты хотишь в награду за старания?
– Наверное, Маркус был единственным человеком на свете, к которому Темный Лорд обращался таким ласковым тоном. Пожелай он сейчас хоть Луну с неба, тот сказал бы - Да! Но он молчал, не смея даже смотреть на своего Господина.

– Я знаю, что ты хочешь, но не смеешь даже просить. У меня этого нет, потому что оно мне не к чему, но ради тебя я, хотя бы притворюсь, что это чувствую к тебе.

И Лорд Воландеморт ласково взял лицо Маркуса в ладони, посмотрел в глаза не верящему в происходящее мужчине, и нежно прикоснулся губами к его лбу. Акане этого было достаточно, что из его глаз хлынули слезы радости. Когда Лорд отпустил его лицо, он в ту же минуту упал к его ногам, обхватив руками колени своего Господина.

– Спасибо. Спасибо. А не мечтал даже о таком.
– Тихо шептал Маркус, и его тело задрожало мелкой дрожью.