Чтобы люди помнили
Шрифт:
— Это букет на вашу могилу!
После этой встречи и грозного предупреждения Берии актриса ждала только одного — ареста. Однако его тогда так и не последовало. Постепенно жизнь вошла в своё русло, и Фёдорова успокоилась. Она не могла даже догадываться, что её ждёт.
Осенью 1942 года Фёдорова, будучи на выставке американского кино в Москве, познакомилась с корреспондентом американской газеты «Юнайтед пресс» Генри Шапиро. Он ввёл её в круг своих друзей, среди которых оказался заместитель главы морской секции американской военной миссии Джексон Тэйт. Их первая встреча произошла в январе 1945 года на торжественном приёме в особняке на Спиридоновке. На следующий день после приёма Тэйт внезапно пригласил актрису в ресторан «Москва». Так началось их знакомство, которое переросло в любовь.
Эта история породила массу слухов на много лет вперёд. Например, некоторые
После окончания войны американцы из наших союзников превратились во врагов, и связь Фёдоровой с Тэйтом не могла закончиться хеппи-эндом. Даже непонятно, на что она рассчитывала в то время, решив родить от американского дипломата ребёнка. В июле 1945 года актрису внезапно отправили на гастроли в Крым, и в это же время Тэйт получил распоряжение советских властей в течение ближайших сорока восьми часов покинуть пределы СССР. Когда Фёдорова вернулась в Москву, её любимого там уже не было.
Джексон Тэйт получил новое назначение на военно-морскую базу рядом с Сан-Педро в Калифорнии. Он ничего не знал о судьбе Фёдоровой и даже не представлял, что она родила дочь. Влюблённый Тэйт чуть ли не ежемесячно слал в СССР письма и запросы. Но ответа не было. И вот когда он уже потерял всякую надежду что-либо узнать, на его имя внезапно пришло короткое послание, отправленное из Швеции. В нём сообщалось, что Фёдорова вышла замуж за некоего композитора и счастливо растит с ним двоих детей. Подписи под этим письмом не было.
Кто написал это письмо, так до сих пор доподлинно неизвестно. Но доля правды в нём была. Ещё в начале 40-х она познакомилась с композитором Александром Рязановым, стала в его джаз-квартете вокалисткой. Когда вышел указ о наказании матерей-одиночек, Рязанов предложил ей расписаться, но Фёдорова ему отказала, а затем согласилась. Скорее всего она испугалась и хотела скрыть факт рождения ребёнка от иностранца и поспешила выйти замуж за соотечественника. Однако от тюрьмы это её не спасло.
Первые признаки того, что у неё над головой сгущаются тучи, Фёдорова почувствовала ещё в августе 1946 года. Именно тогда она обнаружила, что за нею следят. А в начале зимы того же года, явившись с утра в свой Театр киноактёра, она вдруг заметила, что со стены исчез её портрет. Теперь вместо него висело изображение другой актрисы. Это было плохое предзнаменование. 27 декабря 1946 года, после вечера, проведённого в доме английского журналиста Верта и его жены, Фёдорову арестовали в её квартире на улице Горького. Более полугода она провела во внутренней тюрьме на Лубянке, где её методично подвергали систематическим издевательствам (обливали кипятком, били, не давали спать). Наконец 15 августа 1947 года Фёдорова и ещё шесть человек были приговорены за шпионаж в пользу иностранных государств к 25 годам тюремного заключения. После приговора Фёдорова пыталась повеситься в камере лефортовского тюремного изолятора, однако бдительные надзиратели не позволили ей довести дело до конца. 20 декабря 1947 года из лагеря в Потьме она пишет полное отчаяния письмо Л. Берии, которое завершает словами: «…наказали не меня, а моих маленьких детей, которых у меня на иждивении было четверо: самой маленькой, дочери, два года, а самому старшему, племяннику, десять лет. Я умоляю Вас, многоуважаемый Лаврентий Павлович, спасите меня! Я чувствую себя виноватой за легкомысленный характер и несдержанный язык. Я хорошо поняла свои ошибки и взываю к Вам как к родному отцу. Верните меня к жизни! Верните меня в Москву!»
Однако это обращение к Берии не помогло. Фёдорову тогда так и не выпустили на свободу, и она сполна хлебнула тюремного лиха. Сначала её содержали в челябинской тюрьме, затем перевели в знаменитую «владимирку» — закрытую тюрьму во Владимире. Там она какое-то время сидела в одной камере с певицей Лидией Руслановой. Однажды Фёдоровой передали коротенькую записку от её сестры Александры — это было первое послание с воли, которое она получила. Сестра писала, что у неё всё нормально и что Виктория выросла хорошей девочкой. И хотя никаких подробностей в записке не было (Александра с тремя ребятишками жила в деревне Полудино в Северном Казахстане, а вторая их сестра Мария получила 10 лет лагерей и в 1952 году умерла в Воркуте), однако для Фёдоровой и этого короткого послания было достаточно, чтобы воспрянуть духом. Главное — её дочка жива, с нею всё в порядке.
После смерти Сталина Фёдорова просидела в тюрьме ещё два года. Наконец в феврале 1955 года она вышла на свободу. Вернувшись в Москву, она оказалась совершенно одна. Квартиры у неё не было, а когда она пришла на киностудию «Мосфильм», директор её просто выгнал, так как у неё на руках не было реабилитационных документов. Единственным человеком, который тогда пригрел её, была её тюремная подруга Лидия Русланова. Именно у неё Фёдорова и жила первое время после освобождения. Ей помог Сергей Михалков, с которым она была знакома (в 1941 году она снялась в фильме по его сценарию — «Фронтовые подруги»). Он пригласил её к себе домой и дал две тысячи рублей. Это был царский подарок для женщины, у которой за душой не было ни гроша.
А затем состоялась долгожданная встреча Фёдоровой со своей девятилетней дочерью Викторией. Эта встреча состоялась весной 1955 года на Казанском вокзале, куда Виктория приехала из города Петропавловска. Ей сказали, что она встречает тётю. За маму себя выдавала Александра, чтобы девочку не дразнили лишний раз дочерью «врага народа». Для девочки это оказалось серьёзным испытанием — новая мать. И это испытание было довольно мучительным. Когда Александра с двумя детьми всё-таки вернулась в Москву, Фёдорова часто попрекала её тем, что её родная дочь продолжает называть её мамой. Эти попрёки продолжались довольно долго, даже когда сёстры уже жили раздельно (Фёдорова и Виктория получили двухкомнатную квартиру на набережной Тараса Шевченко).
Карьера Фёдоровой в кино возобновилась через несколько месяцев после возвращения из тюрьмы. В 1955 году режиссёр Надежда Кошеверова (это она в 1947 году сняла знаменитую «Золушку», взявшую 4-е место в прокате — 18,27 млн. зрителей) пригласила её в свою новую картину «Медовый месяц». Фильм имел успех у зрителей, и о Фёдоровой вновь заговорили. Правда, теперь она выступала не в амплуа лирической героини, а играла характерную роль. Но она и этим была довольна.
Летом 1959 года Фёдорова впервые за долгие годы решила узнать о судьбе Джексона Тэйта. Через свою подругу, которая работала в гостинице «Украина», ей удалось выйти на некую Ирину Керк, русскую, которая была замужем за американцем. Будучи с детских лет преданной поклонницей таланта Фёдоровой, она согласилась помочь ей найти её бывшего возлюбленного. Правда, на эти поиски у неё ушло немало времени. А когда она наконец обнаружила Тэйта, тот не проявил сильного порыва увидеть ни свою бывшую возлюбленную, ни родную дочь. Объяснить это было просто: к тому времени Тэйту было далеко за шестьдесят, у него была семья, а свою дочь от русской женщины он никогда не видел. Но Фёдорова этого не знала и с нетерпением ждала новостей от Керк. И вот в один из дней её подруга, работавшая в гостинице, внезапно сообщила ей, что Керк встречалась с Тэйтом, но тот порвал фотографию дочери и отказался её признавать. И актриса поверила этому. Много позже, в 70-х, она узнала от самой Керк, что это была ложь от первого до последнего слова. Кто заставил лгать подругу Фёдоровой, так и осталось неизвестным, вполне вероятно, что за этим стоял КГБ.
Между тем Фёдорова продолжала свою успешную карьеру в кино, и в 60-е годы один за другим на экран выходили фильмы с её участием, которые тут же становились популярными. Назову лишь самые известные из них: «Взрослые дети» (1961, 7-е место в прокате — 28,7 млн. зрителей), «Пропало лето» (1964), «Свадьба в Малиновке» (1967, 2-е место в прокате — 74,64 млн. зрителей).
В 1965 году Фёдоровой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.
В следующем году свет увидел сборник «Актёры советского кино» № 2, в котором был помещён творческий портрет актрисы.
В 60-х годах начала сниматься в кино и её дочь Виктория (самые удачные фильмы с её участием: «До свиданья, мальчики» (1966), «О любви» (1971), который получил приз на Московском международном кинофестивале). В 1961 году мать решила открыть правду и рассказала ей об отце. Виктория восприняла эту историю с удивительным спокойствием.
Ещё будучи студенткой ВГИКа, Виктория познакомилась с сыном известного грузинского кинорежиссёра Ираклием, который, следуя традиции, учился на режиссёрском факультете. Они полюбили друг друга и на третьем курсе, в январе 1967 года, поженились. Зоя Фёдорова была против брака дочери с грузином. Эта неприязнь, видимо, и сыграла роль в последующих событиях.