Чтобы папа не узнал...
Шрифт:
– Правда что ли? – с сомнением спросил папа и присмотрелся к нам внимательнее. – И вправду, какой у тебя уже рост?
– 168, пап, - устало ответили мы, роясь в шкафу.
Отец встал за нашей спиной и принялся на глаз оценивать формы.
– Подожди, а твои 90-60-90 точно не влезут в то черное платье? – никак не отставал юрист. – Может, попробуешь все-таки?
– Уйди, пап, мы переодеваемся, - пожаловалась Алина и вытолкала родителя из комнаты.
С каких пор он стал таким ворчливым стариком?
Через пятнадцать минут во всей красе мы предстали перед отцом. Уважая желание старших,
– А это что такое? Почему торчат лямки от нижнего белья? Что это еще на них нарисовано? Бабочки? Алина, с каких пор ты так одеваешься?
– Папа, ну что ты прицепился? – надули мы губы. – Носим то, что нравится. И ты тут уже не указ. Мы тебе не малолетка.
– Тебе даже нет восемнадцати, молодая леди, - повысил голос папа. – И я требую, чтобы ты носила вещи поскромнее.
– Не в пещерном веке живем, па, - фыркнула мы и одели куртку. – Пойдем уже, а то опоздаем.
На этом папа сдался. Таким образом заканчивались все наши разговоры.
Для меня отец до сих пор оставался загадкой. Со смертью мамы он стал слишком эмоциональным и изменчивым. Иногда совершенно не обращал на нас внимания, давал полную свободу распоряжаться своей жизнью, а порой начинал приставать с поучениями и придираться к любой мелочи. Бывало, его захлестывала волна жалости к дочке, оставшейся без матери, и тогда начинал окружать невиданной заботой.
– Надо сначала заехать за Оксаной, - предупредил папа, когда мы спустились к машине.
Мы уже взялись за ручку двери и собирались открыть ее, но при папиных словах отдернули руку, словно плеснули кипяченой водой.
– Мы на метро прокатимся, - предупредили мы и двинули в сторону подземки.
– Алина, садись в машину. Избаловал я тебя, – разозлился папа. – Что тебя опять не устраивает?
– Твоя «ООО» не устраивает! – крикнули издалека и помахали на прощание: – Будь осторожнее на дорогах.
– Алина, опять за свое, - ветер донес до меня бормотание отца. – И хватит называть ее «ООО».
(\__/)
(^.^)
(')_(')
Папины однокурсники обычно собирались в ресторане недалеко от института, в котором учились. Ресторан делился на две половины: одна для богатых посетителей с красивыми столами, диванами и дорогими блюдами, и вторая – для студентов близлежащих вузов, где кушали стоя с самообслуживанием. Отец рассказывал, что в студенческие годы они часто ходили сюда, естественно, во второй зал и с завистью наблюдали за залом для VIP-персон. В те времена их мечта была когда-нибудь заработать столько, чтобы можно было спокойно ходить в первый зал и покупать самые дорогие блюда.
Мечта некоторых сбылась. В том числе и моего отца. Хотя встреча и называлась встречей бывших выпускников, приходили только те, кто мог себе этого позволить.
Несмотря на этот явный недостаток, мы любили ходить с отцом на эти встречи. Бывшие однокурсники принимались вспоминать университетские годы, и, казалось, в те моменты взрослые
Обычно бывшие однокурсники приходили с семьей. И, если другие приходили примерно в постоянном составе, то только моей отец на каждую встречу приходил с новой пассией. Хотя забыла, был еще дядя Леня, который даже во время ужина умудрялся путать имя своей спутницы, каждый раз называя ее по-новому. Все это дошло до того, что однажды одна женщина не выдержала и прямо посреди встречи встала и ушла. Дядя Леня даже бровью не повел. Он лишь попросил убрать лишний стул, чтобы не мешался, и продолжал болтать дальше.
Поражаюсь!
Приехали мы даже раньше папы с Оксаной. Сегодня его «цаца» завила свои золотые локоны, одела ярко-красное платье с глубоким вырезом и низким декольте.
А он еще жалуется, что мы неприлично одеваемся!
Уже у входа в ресторан мы узнали дядю Леню. Как ни странно, сегодня он был один.
– Лео, привет! Давно пришел? – отец обменялся рукопожатиями со старым другом.
– Только подъехал, - кивнул сокурсник и оглядел Оксану: – Смотрю, ты с дамой?
– Знакомься, Оксана, - представил отец. – Леонид.
Женщина улыбнулась светской улыбкой и аккуратно пожала дяде Лене протянутую руку. Меня передернуло от отвращения. Как только его не стошнило! Я бы после такого приветствия в туалете руки щеткой мыла бы.
– Рада познакомиться, - томно проговорила Оксана. – А что же вы один без пары?
«Интересно, папа вправду дурак или он реально не видит, что она строит глазки дяде Лео?» - со злостью подумали мы. Эта женщина, наверно, была худшей, с кем только встречался отец. Мы вообще не понимали, по какому принципу он выбирал себе любовниц. Однако спросить не решались. Мы договорились, что не лезем в личную жизнь друг друга.
– Не беда, - отмахнулся папин друг. – Сегодня Алина тоже одна. – Мужчина повернулся ко мне: - Побудешь моей дамой на сегодняшний вечер?
– Лень, она еще ребенок… - собирался запротестовать отец, но мы оборвали его:
– Ну конечно, дядь Леня, - Алина подошла к мужчине и взяла его руку. – Всем приятно провести вечер.
Сегодня встреча получилась как всегда шумная. Среди детей мы были самой старшей. Конечно, ни у кого в тридцать семь не было семнадцатилетней дочки. Иногда для него это становилось проблемой: для детского стола мы слишком взрослые, а сидеть со взрослыми тоже не хотелось – они ругались и курили. Нам приходилось нянчиться с малышами все школьные годы. Однако сегодня мы должны официально с поступлением в институт перейти в ряды взрослых, так как теперь студенческие истории касались и нас.
Обычная церемония «что, где, чем, когда» продолжалась минут пятнадцать. Наконец, нас пригласили за стол. Дядя Леня сел между нами и Оксаной, которая, пока отец болтал со старыми друзьями, навязывалась к мужчине.
– Лео, вы часто видитесь с Кимом? – поинтересовалась женщина у бизнесмена. При этом она выглядела такой противной, что мы еле удержались, чтобы не запустить в нее бутылкой шампанского.
– Не так часто, как хотелось бы, - кивнул мужчина и немного отодвинулся.
Я хмыкнула про себя: наверно, тоже чувствует, как от нее смердит.