Чучело для миллионера
Шрифт:
Рассказал он мне и то, что однажды перепутал своего друга с какой-то девушкой, по-пьяни, и поцеловал его в губы. Этот поцелуй длился максимум секунду и напоминал чмок, но Илья потом пару месяцев чистил зубы по нескольку раз в день…
Было в его жизни очень много забавных историй. С каждой минутой нашего с ним общения я узнавала его все с новой и новой стороны. Но мне хотелось узнать его глубже, узнать его настоящего. Потому в какой-то момент после очередного выигрыша я сказала:
– Расскажи мне то, что больше всего тебя беспокоит…
– Если конкретно сейчас, то все мои беспокойства связаны
– Ну тогда расскажи то, что когда-то не давало тебе спать по ночам…
– Хм… Есть одна история. Знаешь, я ведь об этом никому не рассказывал, даже Лёньке. Эммм. В общем… Классе в девятом мне поставили скобы, после чего все ребята придумали для меня кличку Железяка, а потом все дружно стали так меня называть. Я комплексовал из-за этого ужасно, перестал улыбаться, вообще был угрюмым все время. А еще я воздыхал по своей однокласснице несколько лет. Помню, как мне пришла красивая открытка с приглашением на выпускной… от нее, от той, которая мне снилась по ночам. Я не мог поверить в это, спрашивал совета у Лёньки, а он говорил только: а почему бы и нет. Надо было подойти к ней и спросить у нее лично. Но я стеснялся, я ведь даже слова лишнего в ее присутствии сказать не мог.
– И что? – мне было уже жалко Илью. Потому что эта история на него давила, это чувствовалось.
– В тот самый день, когда был выпускной, я как раз вышел из дома, хотел зайти за Владой. Но меня остановил громкий звук проезжающего автомобиля и такой же громкий треск чего-то об асфальт. Я узнал проезжающих ребят. Это были мои одноклассники… Взял я их «послание», завернутое в ткань. Развернул… Там была какая-то ржавая труба. Я сразу не понял… А потом нашел записку: «Железяка для Железяки. Губу закатай, Влада никогда не будет с тобой… А этот кусок железки – твоя спутница на всю оставшуюся жизнь».
– Это… жестоко. А ты хоть… Хотя бы поговорил с ними?
– Нет… На выпускной так и не пошел. Лёньке сказал, что заболел. А аттестат забрал на следующий день, избежав торжественной части. Я больше никогда не видел своих одноклассников. Зато их выходка заставила меня бороться за себя, за свою жизнь… Не знаю, стал бы я тем, кем стал, без этого… А теперь у меня прекрасные здоровые зубы. Только я все равно улыбаюсь редко во все 32… Улыбка стала красивой, но комплекс остался…
***
– Ну ты и хитрая задница! – злился на меня Илья… Когда ему надоело проигрывать в дурака, я предложила сыграть в козла. Конечно, правду о том, что я все детство «прорубилась» с Костей в карты, отчего играю хорошо, решила опустить.
Как результат, Илья опять проиграл…
– Ну говори свое желание! Последнее! Я больше с тобой играть не буду!
– Нууу… Мы обычно на «блеяния» играли.
– На что, прости?
– Тяни карту! – протянула ему колоду. А он вытащил десятку червей.
– 10 раз…
– Что 10 раз?
Несколько минут спустя…
– Блин, мне ни разу в жизни не было так стыдно! – после одного короткого «беее», возмущался Илья. – Теперь в пирамиде самых постыдных историй эта будет занимать первую самую широкую ступень.
– Да ладно тебе… И вообще, не отвлекай меня. Продолжай-продолжай… Еще 9 раз! И погромче!
– Ага, чтобы всех собак разбудить?
–
– Бэээээээ, - Илья заорал так громко, что соседские собаки начали, действительно, лаять. А я была его «аккомпанементом», сопровождая его прекрасное блеяние своим смехом.
К последнему, десятому блеянию, действительно, почти все собаки в деревне лаяли. А кое-где горел свет. Видимо, разбудили мы не только собак…
Но, честно говоря, мне никогда в жизни не было так весело. Жалко, что я телефон в сарае оставила. Нужно было заснять, на память…
Глава 23. Вы серьезно? Дайте поспать!
Илья
Она так громко смеялась, а мне почему-то уже даже стыдно не было. Мне нравилось ее смешить… Нравился ее настоящий открытый смех. Нравилась она… И если в ее внешности и были какие-то изъяны, то теперь я их попросту не замечал… Потому что я смог заметить главное, - мне нравилась она, как человек, как личность. И кажется, мне давно не было так хорошо с девушкой. Да что уж там, никогда…
***
– Ну что, голубки, просыпайтесь! – услышал я сквозь сон голос Олега Витальевича. С трудом раскрыл глаза, которые были непривычно закисшие и слипшиеся.
Спал я этой ночью достаточно плохо. Сено неприятно кололо мою спину, царапало кожу лица, да и вообще. Мне было очень неудобно… Стог сена – это тебе не ортопедический матрас с эффектом запоминания, который принимает форму твоего тела. Да еще и до половины ночи гудели комары, так и норовя укусить меня за открытые части тела. А еще, пели кузнечики, где-то вдали квакали лягушки, мешая уснуть…
Еще говорят, в городе шумно. По крайней мере, к гулу машин я привык. Тем более, спасают толстые стены, хорошая звукоизоляция и качественный стеклопакет.
Так что все болит, тело зудит, кости ломит… Единственный приятный бонус моего сегодняшнего кошмарного сна – Кира все время была под боком. По крайней мере, не замерз. До сих пор чувствую тепло ее тела рядом.
Удивительно, как это Олег Витальевич до сих пор меня не кастрировал. Нет, мы ничего такого с его дочкой не делали. Но поди докажи… Вообще, не понимаю я этого клише, что нам демонстрируют в фильмах – занятие любовью на сене. Ведь даже в одежде невыносимо колется, как можно валяться на нем голышом! И, извините, не просто валяться, а достаточно… активно валяться.
– Доброе утро! – мне померещилось, или я реально услышал голос Киры? Только он доносился не у меня под боком, а надо мной. Я еще несколько раз проморгал и только тогда понял, что это меня греет не Кира, а Мопс. Вот гаденыш. Решил воспользоваться моей сонливостью и непривычной обстановкой, в которой мы находились. Обычно я не позволял своему псу ложиться рядом.
Интересно, а когда ушла Кира? Может, мне просто снилось, что мы спали вместе…
Кира сегодня выглядела очень мило… Я бы даже сказал, девственно мило, что ли. Белоснежная косынка полностью прикрывала ее волосы, которые она так же уложила назад. Такое же белоснежное легкое платьице подчеркивало ее аккуратную фигурку, подчеркивало ее необычную своеобразную красоту, чистоту, невинность. И даже эти дурацкие очки мне уже начинали нравиться, я к ним привык и даже не представлял уже эту девушку без них.