Чудак из шестого «Б»
Шрифт:
Малыши завыли от восторга. Ужас, до чего они были восторженные!
— А сейчас мы возьмем портфели и ранцы и дружно побежим домой. Только бегом до самого дома! Понятно?
Они, конечно, не поняли, что я просто решил сбежать от них, зашумели и дружно стали расхватывать свои портфели.
— Приготовились! — скомандовал я, делая незаметно шаг к двери, чтобы выскочить первым. — За мной!
Я сделал стремительный рывок, сильно толкнул дверь и на легких парусах покинул коридор первоклашек.
А
Ловко я от них отделался. Хотя, если совсем честно, мне было немного не по себе. Неинтересно их обманывать, они всему верят. Я представил себе, как они придут домой и будут рассказывать про меня и про то, что я собираюсь их вести в автоматическую фотографию… А я-то совсем не собирался.
Нет, пожалуй, надо. Свожу их в фотографию, раз обещал. Это было последнее, что я подумал о первоклассниках, ибо я увидел впереди Настю и она застила для меня весь мир.
Где-то рядом с ней, в полутумане, прыгал и корчился Сашка.
*
Мы играли в футбол. Шестой «В» на шестой «А». Я стоял в воротах, а Сашка был в нападении. Это была принципиальная игра, во дело не только в этом. Среди зрителей сидела Настя. Понимаете?
И вдруг слышу писклявенький зовущий голосок:
— Бо-ря!
Скосил глаза. О боже, возле меня появилось милое видение: та самая первоклашка, у которой глаза как пятаки!
Я сделал вид, что не слышу. Нечего сказать, нашла подходящее время для задушевной беседы!
Она снова окликнула меня:
— Бо-ря!
Я оглянулся, посмотрел на нее с диким удивлением, точно вижу впервые:
— Ты меня?
Она кивнула, представьте!
Я снова отвернулся. А она не уходит и говорит мне в спину:
— Я Наташа Морозова из первого «А».
— Ну и что? — спросил я.
— Там собака, — ответила она. — Я боюсь, а мне надо домой.
— Ты же видишь, я занят, — возмутился я.
— А я думала, — сказала девчонка, — ты меня проводишь.
От этих ее слов я чуть не упал, даже перестал следить за игрой и едва поймал мяч.
Нет, вы видели? У всех ребят детство — лучшая беззаботная пора жизни, а у меня каторга! В футбол не дают поиграть. Нет, нет, нет, меня на жалость не возьмешь! Я не буду жалостливым. Она испугалась собаки! Подумаешь! И если даже та ее немного покусает, ничего страшного.
Через пять минут мне стало ясно: она без меня никуда не уйдет.
В общем, я вынужден был попросить замену.
Не оглядываясь, я побежал к школьным воротам. За мной, еле поспевая, бежала Наташка.
Ну, уж тут я высказался. Я ее пригвоздил, растер в порошок! Я сказал ей:
— Если ты боишься,
— У меня папа в Африку уехал, — ответила Наташка.
— Куда? Куда?
— В Африку.
— А ты хоть знаешь, где находится Африка? — спросил я.
— Конечно! — Она рассмеялась: — Я даже стихи про Африку знаю. «В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…»
— И все! Больше ты ничего не знаешь про Африку? Ну, и нечего врать.
Она вдруг остановилась:
— Я никогда не вру.
— Совсем? — выскочило у меня.
— Совсем, — ответила Наташка. — Я не умею.
— Не горюй! — Я похлопал ее по спине. — Этому я тебя научу.
— Зачем? — спросила Наташка, и ее глаза-пятаки превратились в воздушные шары.
Я засмеялся, не зная, что ответить. Действительно, глупо получилось.
— Я пошутил. Я сам никогда не вру, — сказал я.
И тут меня затрясло от смеха, потому что мы подошли к школьным воротам, а там прыгала привязанная на ремешке к изгороди собачонка на тонких ножках, с оттопыренными ушами.
— И ты ее испугалась? — возмутился я.
Протянул руку, чтобы погладить собачонку, но она неожиданно ощетинилась, зло залаяла и рванула поводок. Я еле успел отскочить.
— Вот видишь! — сказала Наташка. — Она кусается. — Взяла меня за руку и крепко прижалась.
— Ну ладно, африканка, — сказал я, — до свиданья.
— Спасибо! — крикнула девочка.
Я посмотрел ей в спину. До чего смешная! Ноги — как у африканского страусенка.
В это время подошел хозяин собачонки и стал отвязывать ее от изгороди.
— Между прочим, — сказал я громко, — здесь ходят маленькие дети.
— Учтем, — ответил хозяин собачонки.
Подошел троллейбус. Наташка села в него. Водитель поторопился закрыть двери, и ее портфель прищемило.
Я бросился на выручку: застучал кулаком по двери. Водитель снова открыл двери, и портфель плюхнулся на тротуар.
Я подхватил портфель, впрыгнул в троллейбус и позвал:
— Наташка, ты где?
— Я здесь, — ответила Наташка.
Водитель закрыл двери, и троллейбус тронулся.
— Все из-за тебя! — угрожающе прошипел я и сунул ей портфель.
Вскоре троллейбус остановился, я сошел, и она тоже сошла.
— А ты чего? — удивился я.
— Здесь мой дом, — сказала она.
— И ты пешком не можешь пройти одну остановку?
— На троллейбусе интересней.
— «Интересней!» — передразнил я ее.
Я здорово обозлился.
Я стал стягивать наколенники, а то на меня все оглядывались: они были натянуты поверх брюк.
— А твой дом где? — не унималась Наташка.