Чудеса магии
Шрифт:
– Только не человек, одержимый корыстью! Если вы правда хотите научиться искусству Хассан-хана, вам нужно сначала победить в себе корыстолюбие. В вашей ли это власти?
– Надеюсь, что так, – ответил я. Но, почувствовав в душе некоторую неуверенность, поспешил добавить: – Лишь бы вы согласились стать моим наставником!
Лицо Мисры-куна продолжало выражать сомнение. Но, видно, он подумал, что упорствовать дальше было бы неучтиво, и наконец великодушно согласился.
– Ну что ж, буду вас учить. Наука простая, но так сразу она не дается, нужно время. Оставайтесь
– О, я бесконечно вам признателен!
Вне себя от радости, что буду учиться искусству магии, я рассыпался в благодарности. Но Мисра-кун, словно ничего не слыша, спокойно поднялся со стула и позвал:
– Бабушка! Бабушка! Гость сегодня ночует у нас. Приготовьте ему постель.
Сердце у меня сильно забилось. Позабыв стряхнуть пепел с сигары, я невольно поднял глаза и поглядел в упор на Мисру-куна, на его приветливое лицо, озаренное светом лампы.
Прошел месяц с тех пор, как я начал учиться магии у Мисры-куна. В точно такой же дождливый вечер я вел легкий разговор с несколькими друзьями, сидя возле пылающего камина в комнате одного из клубов на улице Гиндза.
Как-никак это было в центре Токио, и потому шум дождя, лившегося потоком на крыши бесчисленных автомобилей и экипажей, не казался столь печальным, как тогда в бамбуковой чаще Омори.
Да и клубная комната выглядела такой веселой: яркий электрический свет, большие кресла, обтянутые кожей, гладкий сверкающий паркет – все это было так непохоже на мрачную комнату Мисры-куна, где, казалось, вот-вот появятся привидения…
Мы беседовали в облаках сигарного дыма о скачках и охоте. Один из приятелей небрежно бросил окурок сигары в камин и повернулся ко мне.
– Говорят, последнее время вы занимаетесь магическими опытами. Не покажете ли нам что-нибудь?
– Что ж, пожалуй, – ответил я, запрокинув голову на спинку кресла, таким самоуверенным тоном, словно был уже великим магом.
– Тогда покажите что угодно – по вашему выбору. Но пусть это будет чудо, недоступное обыкновенному фокуснику.
Все поддержали его и придвинули стулья поближе, словно приглашая меня приступить к делу.
Я медленно поднялся с места.
– Смотрите внимательно. Искусство магии не требует никаких уловок и ухищрений!
Говоря это, я завернул манжеты рубашки и спокойно сгреб в ладони несколько раскаленных угольков из камина. Но даже и эта безделица насмерть перепугала зрителей. Они невольно подались назад из страха, что обожгутся.
Я же, сохраняя полное спокойствие, некоторое время показывал, как пылают на моих ладонях угли, а потом разбросал их по паркету. И вдруг, заглушая шум дождя за окнами, по всему полу словно забарабанили тяжелые капли… Огненные угольки, вылетая из моих рук, превращались в бесчисленные сверкающие червонцы и золотым дождем сыпались на пол. Приятелям моим казалось, будто они видят сон. Они забыли даже аплодировать.
– Ну вот вам – сущий пустячок!
И я, улыбаясь с видом победителя, спокойно сел в свое кресло.
– Послушайте, неужели это настоящие червонцы? – спросил минут через пять один из моих пораженных изумлением друзей.
– Самые настоящие червонцы. Если не верите, попробуйте возьмите их в руки.
– Ну уж нет! Кому охота обжечься?
И все же один из зрителей боязливо поднял с пола червонец и воскликнул:
– В самом деле – чистое золото, без обмана! Эй, официант, принеси метелку и совок и подбери все монеты с пола.
Официант, как ему было приказано, собрал в совок золотые и высыпал их горкой на стол. Мои приятели сгрудились тесной толпой.
– Ого, здесь, пожалуй, наберется тысяч на двести иен!
– Нет, нет, больше. Хорошо, что попался крепкий стол, а то не выдержал бы, подломился.
– Нечего и говорить, вы научились замечательному волшебству. Подумать только, в один миг превращать угли в золотые монеты!
– Да этак и недели не пройдет, как вы станете архимиллионером, под стать самому Ивасаки или Мицуи [2] .
2
Крупнейшие японские капиталисты.
Зрители наперебой восхищались моим искусством, а я, откинувшись на спинку кресла, дымил сигарой.
– О нет, используй я хоть однажды искусство магии ради низкой корысти, во второй раз ничего бы не получилось. Вот и эти червонцы… если вы уж довольно нагляделись на них, я сейчас же брошу обратно, в камин.
Услышав эти слова, приятели дружно запротестовали, словно сговорились.
– Такое огромное богатство снова превратить в уголья, да ведь это неслыханная глупость! – повторяли они.
Но я упрямо стоял на своем: непременно брошу червонцы обратно в камин, как обещал Мисре-куну. Но вдруг один из приятелей, как говорили, самый хитрый из всех, сказал, ехидно посмеиваясь себе под нос:
– Вы хотите превратить эти червонцы снова в угли. А мы не хотим. Этак мы никогда не кончим спорить. Вот что я придумал: сыграйте-ка с нами в карты! Пусть эти червонцы будут вашей ставкой. Останетесь в выигрыше – что ж, распоряжайтесь ими, как вам будет угодно, превращайте их снова в угли. Ну, а если выиграем мы, отдайте нам все золотые в полной сохранности. И спор наш, в любом случае, закончится к обоюдному согласию!
Но я отрицательно потряс головой. Нелегко было меня уговорить. Тут приятель мой стал смеяться еще более ядовито, хитро поглядывая то на меня, то на груду червонцев.
– Вы отказываетесь сыграть в карты, чтобы не отдать нам эти червонцы. А еще говорите: победили корысть, чтобы совершать чудеса! Ваша благородная решимость что-то теперь кажется сомнительной, не так ли?
– Поверьте, я превращу эти золотые в угли совсем не потому, что пожалел отдать их вам…
Мы без конца повторяли свои аргументы, и наконец меня, что называется, к стенке приперли. Пришлось согласиться поставить червонцы на карту, как требовал приятель. Само собой, все страшно обрадовались. Где-то раздобыли колоду карт и, тесным кольцом обступив картежный столик, стоявший в углу, стали наседать на меня: