Чудеса на каждый день. Правдивые истории из жизни Иван Иваныча, московского ветеринарного врача
Шрифт:
Специалист со стажем
Иван Иваныч глотнул воды из бутылочки и сказал ассистенту:
– Приглашай следующего.
В кабинет вошли трое детей. Старший мальчик вынул из-за пазухи и выложил на стол рыжего хомячка. Хомяк дышал неровно, глаза его были закрыты, по всем признакам бедолага был уже не жилец.
– Ну-с, дорогие мои, рассказывайте, что с вашим питомцем приключилось.
– Да вот, дяденька, Петька наш два дня не ест, а сегодня и не встаёт.
Иван Иваныч был весьма опытным врачом, что касалось
– Не ест? Так он, наверно, не хочет. Ну у вас бывает, что вы суп есть не хотите? А что ж, по-вашему, хомяк хуже? У него тоже свои желания есть, и уважать их надо всенепременно.
Дети подняли глаза на врача.
– А сколько лет Петру-то вашему?
– Да мы не помним, – сказала девочка, – то ли два годика, то ли три с половиной…
– Ну вот, пожалуйста, – солидный хомячий возраст, как не крути. Уже, знаете ли, имеет хомяк право что хочет делать, а чего не хочет – нет. А вы-то и возраст не помните, с днём рождения не поздравите никогда… Дома у вас где он живёт?
– В клетке.
– А клетка с колесом?
– Да.
– Вот! – назидательно поднял Иван Иваныч вверх палец. – Каждому существу, ежели с детства в клетке бегать приходится, когда-то это всё надоедает. И начинает оно протестовать. Не хочу, говорит, быть бегуном, хочу ощутить себя личностью! Иди-ка, Пётр сюда. Отчество-то у вашего Петра какое?
– Мы не знаем, – робким шёпотом ответил младший мальчик.
– Да-да! – Иван Иваныч с грозным выражением лица опять поднял палец и потряс им в воздухе. – Всё происходит от неуважения к животному! Как же не занемочь хомяку в летах, когда даже по отчеству его никто не уважит?! Ну-ка, иди сюда, Пётр Григорьич…
Врач положил хомяка на ладонь. Тот принялся судорожно подёргиваться. Иван Иваныч взял его правую лапку и аккуратно потряс.
– Ну вот, дорогой Пётр Григорьич, будь как дома. Я думаю, мы с тобой общий язык найдём, всё мне изложишь, что как есть, всю душу изольёшь.
Иван Иваныч свёл брови к переносице и поглядел на совсем оторопевших ребят.
– Ну вот что, дорогие мои. Петра Григорьича мы оставим у нас на психологическую реабилитацию, на недельку. Мы с ним разберёмся, придёт он в норму. А вы пока за это время подумайте о том, в чём вы виноваты перед Петром Григорьевичем. И что делать в будущем, чтобы достоинство уважаемого хомяка не страдало и всё не оборачивалось подобным образом. Понятно?
– Да, дяденька, – пролепетали ребята. И бочком, бочком, выскользнули из кабинета.
Иван Иваныч, поглядел на хомяка, вздохнул и положил обратно на стол.
– Доктор, – подал голос ассистент, – а что вы им говорить будете, если они через неделю таки придут?
– Эх, студент… Да уж я-то найду, что сказать. На то я и специалист со стажем!
И он снова глотнул воды из бутылочки.
Идеальное
– Ну всё, можете гулять полчасика.
– Спасибо, доктор!
Дверь за владелицей закрылась. Белоснежный пушистый кот, принесённый на кастрацию, смотрел сквозь решётку переноски с насторожённостью, близкой к тревожности, смутно понимая, что ничего хорошего ждать в этом месте нельзя.
– Ну-с, – сказал Иван Иваныч, – приступим, пожалуй. Двушку.
Ассистент оторвал от ленты двухкубовый шприц. Иван Иваныч распаковал его, повернулся к инструментальному столику, пошарил глазами и замер.
– А где кетамин? – он повернулся к ассистенту. – Ты что, выписать забыл?
Игорь, выпускник этого года, подскочил к столику, попереставлял находившиеся на нём предметы и смущённо пожал плечами.
– Я сейчас, мигом сбегаю!
– Ладно, сам схожу, – буркнул Иван Иваныч. – Заодно в туалет загляну. Давай рецепт.
Игорь быстро черкнул рецепт на бланке, доктор подмахнул и вышел из кабинета. Дверь закрылась, в кабинете остались ассистент, практикант – студент третьего курса – и настороженный кот.
Иван Иваныч поднялся на второй этаж. Анна Сергеевна, заведующая аптекой, пересчитывала флаконы с глюкозой на стеллажах.
– Анечка, дай-ка мне кетаминчику пару флаконов.
– Что, опять твой разгильдяй выписать забыл? – заскрипела тётка.
– Ну ладно тебе, можно подумать, он каждый день забывает.
– Да вообще ни разу не должен. Ветврач – профессия ответственная. Выписать забыл – как хошь, так и работай. Ладно, на вот, – и с выражением «делаю одолжение в последний раз» Сергеевна протянула доктору два флакона с наркозом.
– Спасибо тебе, дорогая! Ты как всегда очень любезна. Игорьку уши надеру, обещаю.
Выполнив миссию на втором этаже, Иван Иваныч спокойно спустился на первый. Спокойно открыл дверь кабинета, спокойно вошёл внутрь, и…
– А где кот?
Ассистент в кабинете был. Практикант присутствовал. Переноска была пуста.
– Кот где, я вас спрашиваю?
– Ну-у-у, – замялся Игорь, – понимаете, он выглядел нервным, мы решили его успокоить, объяснить, что всё с ним будет нормально…
– И что?
– Ну, в общем, он под шкафчиком.
Иван Иваныч опустился на корточки и заглянул под шкаф с лекарствами. Кот сидел в глубине. Взгляд его был уже не настороженным, а безумно-яростным. Шерсть стояла дыбом, хвост бил по полу направо и налево.
Доктор набрал в шприц наркоз.
– Доставай.
– Я не могу.
– Доставай, чёрт тебя дери!
Игорёк с бледным лицом подошёл к шкафчику, присел.
– Кис-кис-кис.
Реакция у ассистента была хорошая, и это спасло его от молниеносного выпада кошачьей лапы. Игорь отскочил.
– Отойди. Сам достану.
Иван Иваныч аккуратно протянул руку сбоку, дотронулся до холки…
Кот взвыл и молнией метнулся из-под шкафа. Практикант еле успел отпрыгнуть в сторону, зверь пролетел мимо его лица и вцепился когтями в обшивку двери кабинета. Затем, оттолкнувшись, перелетел на столик с инструментами, разметав ножницы, пинцеты и скальпели по всему помещению, а оттуда прыгнул на окно и повис на жалюзи.