Чудеса возможны, или Путь к Волшебству
Шрифт:
«Не сотрут», – говорю, – «раз до сих пор не стерли».
Сказано – сделано. Мы спокойно дальше работаем, а на нас в суде уже дело лежит – да еще какое! Сознательно не повинуемся закону, продолжаем травить людей. Тут такого наизобретать можно – до конца жизни из тюрьмы не выпустят.
Приехали тележурналисты, по телевизору показывать меня начали: есть в стране, оказывается, такой предприниматель, который продолжает конфеты со ртутью выпускать даже после того, как его за руку законные структуры схватили!
А я журналистов, знай, успокаиваю: «Никакой ртути нет. Это все фантазии. Вот увидите – разберусь
Потом успокаиваю и своих: «Работайте. Десять дней еще не прошло». По закону ведь десять дней положено выждать, прежде чем суду решение принимать.
Душой понимаю, что все правильно делаю – не виновата же я. К тому же, вижу – никто за мной не приходит, не арестовывают. А почему не арестовывают, я же такой вредитель злостный, без пяти минут террористка? Да известно, почему – видимо, дело на меня «дутое».
Однако уверенность – это хорошо, но ведь как-то и действовать надо.
Звоню я на фабрику, откуда мы конфеты брали: разберитесь там у себя, конфеты ведь ваши, мы ж их фасуем только! Может, это у вас в технологическом процессе сбой пошёл? Может, это за вашу ртуть мы сейчас отвечать должны?
А меня там даже никто слушать не стал – всё время трубку бросали.
Позднее оказалось, что и к ним уже приходили из органов, пугали их. Дескать, такая-то, говорит, что у вас карамельки берет – знаете ли ее? Те сразу же от меня открестились на всякий пожарный: не знаем. Потому и разговаривать со мной не хотели.
Пошла я тогда я на прием к главному санитарному врачу: объясните, дескать, в деталях – как ртуть нашли, да где, да при каких обстоятельствах…. Она меня не принимает – дескать, времени нету. И никак к ней на приём не пробиться; а вокруг здания санэпидстанции – сплошь иномарки с предпринимателями нашими; так и вьются вокруг нее, а она среди них, как королева… Вся приемная цветами да коробками с подарками завалена.
Послала я тогда телеграмму самому главному санитарному врачу в Москву: «Ваша Орешкина мужиков охмуряет, а со мной даже встречаться не хочет». Тут уже из ее приемной звонить мне начали: что же вы сразу в Москву? Заходите к нам, поговорим, разберемся! Тут уже я им отвечаю – рада бы, да времени на вас нету. Вот разберусь со своими делами и зайду как-нибудь.
Да только к этому времени ничего уже решать не надо было. Все само собой разрешилось.
Нашлись, слава Богу, свои люди в милиции – они и рассказали, как дело было.
Хотела одна баба мужика своего отравить, чтобы он на тот свет побыстрей попал, а имущество все ей досталось. Она ему в конфеты шприцом ртуть и закачала. Да только, видно, не судьба была ему помирать – он конфету надкусил, глядь – а из нее шарик выглядывает. Он с конфетой той и побежал в милицию. Милиция конфетку в стакан с чаем положила, а ртуть – металл тяжелый; как конфетка растворилась – шарик из неё выпал и по дну стакана катается. Те со стаканчиком в санэпидстанцию: как это вы разрешение на работу таким производителям даете? Ну-ка берите их продукцию на повторный анализ!
Чинуши, ясное дело, за свою задницу боятся. Они образцы продукции у нас взяли и ртуть, конечно же, для удобства властей, нашли. У нас ведь, если начальству надо – хоть черта тебе в игольном ушке найдут. Подняли потом документы этих санитаров – понятное дело, все там белыми нитками шито.
«Кто же так делает?» – стыдила я потом Орешкину в ее кабинете. «Анализ конфеты в стакане с чаем… Да вы сами все свои предписания нарушили, а меня под тюрьму подвести хотели! А вы знаете, почем день простоя на моей фабрике? А вы представляете, что вам будет, если я на вас в суд за убытки да за моральный ущерб подам?»
Орешкина тут же стала под стол сползать: «Ой, мне плохо, ой, у меня давление поднялось…» Плюнула я ей на пол и вышла.
А когда суд закрыл моё дело, с той фабрикой, у которой мы конфеты брали, начались чудеса. Представляешь, сгорела та фабрика. Ох, и пожарище же там был! Здание старое, деревянное… Тушили его с парохода. Да только все равно убыток им большой вышел.
А моё предприятие работает до сих пор».
Откройся жизни
Свершилось! Вот он, просветленья успех!
Ты мудр, Господь, ты ласкаешь нас всех!
Неважно, достигну Мечты или нет,
Коль вместе в тебе мы все тысячи лет!
И все ж, хоть законы твои я люблю,
От планов своих уже не отступлю
Ты создал меня. Ты Творец – я творец.
Без мыслей моих твой не полон венец.
Мечту воплощу – я не горд, не спесив.
Ведь просто твой мир, коль мы врозь – некрасив.
Я пишу эти строки на втором этаже гостевой виллы, из окон которой открывается вид на ароматные заросли можжевельника. За можжевеловым лесом плещется море, а вдалеке слышатся звонкие детские голоса.
Вилла находится на территории известного на весь русскоязычный мир детского лагеря, в последние годы составившего конкуренцию знаменитому «Артеку».
Неделю назад я позвонил хозяйке лагеря, Ульяне [2] , и попросил телефон общего знакомого. Пообщались – слово за слово – и вот я получил приглашение дописывать эту книгу в просторном доме на берегу Черного моря.
– Ты ведь тоже имеешь отношение к нашему лагерю, – смеясь, сказала мне Ульяна.
– Вот и приезжай, попользуешься его благами.
Это верно – я помогал Ульяне закладывать основы нынешнего благосостояния десять лет назад. А начиналось всё так.
С Ульяной мы познакомились через руководительницу одной из Севастопольских фирм, которую я тогда консультировал.
Ульяне очень хотелось изменить атмосферу, царящую в её деловом окружении и она попросила меня ей в этом помочь. Сказано – сделано: мы договорились о сроках приезда, она разрекламировала среди своих знакомых мой тренинг и пригласила меня на работу. Контингент тренинга составили её родственники и друзья, коллеги по турбизнесу, а также покровители из числа местных чиновников.
Тренинг прошёл на подъёме, люди благодарили меня за работу, а Ульяну за хорошую организацию, однако по ней было видно, что она почему-то разочарована. Поэтому спустя некоторое время после тренинга мы уединились для индивидуальной беседы.
– Конечно, многое я и для себя открыла, – сказала Ульяна, – однако главная моя цель не реализовалась. Честно говоря, была у меня надежда с помощью тренинга порешать бизнес-вопросы с одним из участников – Максим там такой у тебя сидел, помнишь его? Но не получилось.