Чудесная пестрокрылка
Шрифт:
Мысли о трубочке из тростника невольно приходят в голову, когда после трудного похода по горам думается о коротком отдыхе и воде.
Вот выбран толстый тростник и косо срезан у самого корня. Но вдруг из трубочки показывается коричневая головка насекомого и, сверкнув лакированно блестящим черепом, исчезает обратно. Вот так тростник! Сколько за долгие странствования переделано из него трубочек, но ничего живого в нем никогда не приходилось видеть!
Трубочка осторожно раскалывается вдоль. В углу, прижавшись к перегородке, притаилась нежнобелая гусеница, длиной около трех сантиметров и диаметром пять-шесть миллиметров. Как же она, такая большая, могла оказаться здесь, в совершенно здоровом и целом тростнике? И тайна белой гусеницы так живо интересует, что забыты и усталость, и мысли об отдыхе, и то, что до бивака еще осталось несколько километров пути.
Скорее на поиски! Но десяток расщепленных тростников приносит разочарование — гусениц в них нет. Внутри члеников только очень рыхлая сердцевинка нежнобелого цвета, похожая на вату, да по стенкам налет с редкими тоненькими перегородками.
Но неудача не пугает. Раз найдена одна гусеница, должны быть и другие. И вновь острый нож режет тростники и расщепляет их вдоль. Вскоре поиски приносят успех: одна и за ней сразу другая гусеницы обнаружены в трубочке. Они, оказывается, занимают только самые нижние членики тростника; поэтому бессмысленно искать их в верхней части стебля, а надо срезать растение почти у самого корня. Это неплохая особенность жизни гусенички. Попробуй-ка тростниковая овсянка раздолбить самый нижний членик и достать гусеничку. Тут самый крепкий клюв окажется бессильным. Кроме того, в нижних члениках летом прохладнее, а зимой под снегом не страшны никакие морозы.
Но как гусеницы могли оказаться в тростнике? Ведь снаружи нет никаких следов проникновения туда, и только кое-где на лакированно желтой поверхности стебля, если освободить его от обертывающего листа, заметно несколько темноватых пятен. Кстати, эти пятна — улика! Теперь не нужно срезать тростники подряд, а достаточно ободрать нижний лист и посмотреть, есть ли пятна. Эта находка ободряет и радует, так как значительно облегчает поиски.
Однако как же гусеница проникла в членик тростника? Разгадать этот секрет помогает знакомство с жизнью насекомых. Сейчас осень. Скоро выпадет снег. Гусеница будет зимовать в тростнике. Потом, пожалуй, ей не придется больше расти. Весной произойдут окукливание и вылет бабочки. А там короткая жизнь на крыльях, как раз к тому времени, когда покажутся молодые, зеленые побеги тростника. На них, на самый ранний нижний членик, и будут откладываться яички.
Все дальнейшее сделает вышедшая из яйца молодая и очень маленькая гусеничка: прогрызет нежную стенку трубочки, проникнет внутрь — и дом готов.
Теперь, когда секрет отгадан, добрый десяток найденных гусениц помещен в пробирку и заспиртован, а целая стопочка трубочек с гусеницами отложена для отправки в город. Мы надеялись, что в лаборатории выведутся бабочки и тогда можно будет установить, к какому виду насекомых принадлежит эта гусеница.
Гусеница очень своеобразна. Белый цвет — это тело, просвечивающее сквозь тонкую кожицу. По существу, гусеница бесцветна. Ей не нужна окраска под цвет травы, засохших листочков, камешков или песчинок, чтобы быть незаметной; не нужны ей и яркие пятна, чтобы отпугивать врагов. В таком надежном укрытии, изолированном от всего окружающего, гусенице не нужна окраска. Не нуждается она и в волосках и в прочной коже, предохраняющей тело от ударов и ранений. Зато голова гусеницы снабжена крепкими челюстями. Но что самое удивительное, так это отсутствие каких-либо следов линьки.
В расщепленном тростнике оказалась белая гусеница.
Тело насекомых одето как бы в панцырь. Пока организм молод и растет, этот панцырь, как только становится тесным, сбрасывается. Вместо него вырастает новый, более просторный. Но наша гусеница не линяет. Для нее оказалась лишней эта непременнейшая особенность ее сородичей.
Почему же это так?
Видимо, в таком надежном домике, как тростниковая трубочка, не нужен твердый панцырь; он заменен нежной, тонкой кожицей, которая, растягиваясь, не мешает росту.
А как ловко гусеница движется в трубочке и задом и передом! Ведь повернуться ей, такой большой, нельзя. Выложенная на лист бумаги, оказавшись в необычной обстановке, на непривычно ярком свету, гусеница мечется то вперед, то назад и так успешно это делает, не поворачиваясь, что минутами теряешься и не знаешь, на каком конце находится голова.
Так постепенно открываются разгадки маленьких тайн тростниковой гусеницы, а вся ее жизнь становится простой и понятной. Только на один вопрос не находится ответа. В члениках, занятых гусеницей, так же чисто, как и в других, и ватная сердцевинка такая же. Совершенно целы и стенки трубочки, и только кое-где выгрызены одна — две незначительные ямочки, против которых снаружи и находится то темное пятнышко, по которому можно разыскать гусеницу в тростнике. Чем гусеница питается? Ведь не может же она вырасти из ничего! Совершенно не видно и следов испражнений. Стенки трубочки, перегородки — все цело, нигде нет даже самой незначительной трещинки.
Не посмотреть ли поближе гусеничку? Из полевой сумки извлекаются сильно увеличивающие очки; на одно из стекол прикладывается часовая лупка и закрепляется на голове резинкой. Походная препаровальная лупа готова. Двумя иглами осторожно вскрывается гусеница. Среди мышц, жира разыскивается кишечник. Он наполнен беловатой массой и… не доходя до конца тела, слепо заканчивается. Гусеница, оказывается, не может испражняться. Природа лишила ее этой необходимости. В тесном жилище — трубочке — нужна идеальная чистота, а на испражнениях могут завестись бактерии, которые способны погубить и гусеницу и кормящее ее растение.
Но чем все же питается гусеница? Надо внимательно обследовать полость трубочки.
Под лупой в членике едва заметны тонкие нити белого грибка. Их нет в тех члениках, где отсутствуют гусеницы.
Так вот чем питается гусеница!
Каким-то путем гусеница заносит в трубочку грибок. Он растет, и урожай аккуратно собирается гусеницей. Грибок этот, повидимому, очень специфичен. Он не растет так буйно, чтобы заглушить просвет членика, является полноценной пищей для гусеницы и не приносит заметного вреда для растения. Быть может, бабочка, вылетая из тростника, уносит с собой и этот грибок. Понятно, что бабочка делает это бессознательно, инстинктивно. И, наконец, каким-то путем бабочка передает этот грибок своим яичкам.
Случай этот очень интересен. Нечто подобное известно нам и из жизни муравьев. Самки одного из видов муравьев, отправляясь навсегда из своего родного муравейника в брачный полет, чтобы впоследствии основать новую колонию, захватывают с собой в специально имеющуюся для этого на теле сумочку грибки, которые в муравейнике возделываются и употребляются в пищу.
Вот так гусеница! Как она хорошо приспособилась к жизни в тростнике! Гусеница бесцветна, потому что окраска для нее излишня. Тело ее покрыто тонкой кожицей, так как она не нуждается в панцыре и хорошо защищена своим домиком. Гусеница потеряла способность линять, и в этом нет уже никакой необходимости. Она питается особенной пищей, а строение кишечника помогает держать помещение в строгой чистоте.
Проходит зима. В большой стеклянной банке, в которую сложена пачка обрезков тростника с гусеницами, попрежнему не видно никаких признаков жизни. Казалось бы, в тепле давно должно закончиться развитие бабочки. Но, кроме определенной суммы тепла, нужно еще и определенное время. При этом условии не произойдет ошибки, и бабочка вылетит точно к моменту появления молодых тростников.
Наступила весна. В городе на деревьях распустились почки, и по синему небу поплыли кучевые облака. Однажды утром в банке оказалось тонкое и изящное насекомое с длинным яйцекладом. Оно быстро бегало по стеклу и, вздрагивая усиками, пыталось вырваться навстречу солнечным лучам. То был наездник — без сомнения, враг гусеницы. Повидимому, еще прошлым летом, проколов тростину, в которой жила гусеница, он отложил в ее тело яичко, а когда развитие было закончено и появилась куколка, из яичка вышла личинка и прикончила хозяйку трубочки.