Чудесная страна

Егоров Валентин Александрович

Когда Лесь ушел к своей молодой жене Весте, то Ивэн долго ворочался на своем топчане, думая об Альме и о том, что с ней могло бы происходить в эти самые минуты. Но вскоре эти грустные мысли сменились другими не менее грустными мыслями. Ивэну очень не хотелось остаток своей жизни прозябать в этой глухой лесной деревушке, которая больше напоминала грязную яму нечистот, отходов. В этой грязной яме в абсолютном беспорядке были разбросаны не менее грязные дома с подворьями. Ивэн не видел своего будущего в этой деревне!

Под утро то ли Ивэн продолжал думать о своем будущем, то ли ему приснился в этой связи сон, но в его сознании остались остатки воспоминаний, в которых говорилось, что королевство русинов станет одним из первых королевств его Империи Рассвета на Гарусе. Лель станет первым королем русинов и первым королем, признавшим над собой власть его Империи Рассвета. Но Империю Рассвета так же, как и королевство русинов, еще только предстояло создать, но, по крайней мере, Ивэн впервые обозначил цель своей жизни.

Позавтракав остатками вчерашнего ужина, Ивэн отправился в дом родителей Альмы. Вчера ночью на площади он уже рассказал жителям деревни, как Альма была пленена, у русинов с давних пор существовала традиция, если погибала девушка, то скорбную весть родителям приносил ее суженый, жених или муж. На пороге дома отец Альмы, старейшина Витуш, встречал Ивэна. Старейшина Витуш был мужчина лет сорока — сорока пяти, носил солидную бороду и усы, которые были покрыты проседью, а его голова была до безобразия лысая, ни одного волоска на ней не росло.

Витуш слегка поклонился и пригласил отрока пройти в дом, где усадил за стол, чтобы в деталях выслушать весть о гибели его дочери. Старейшина Витуш не пригласил за стол жену и своих дочерей, которых у него, помимо Альмы, было еще три. Было слышно, как они перешептывались и время от времени плакали в соседней комнате. Он решил, что с Ивэном будет мужской разговор. Когда Ивэн завершил рассказ, Витуш еще несколько минут сидел и молчал, не задавая дополнительных вопросов. По лицу отца Альмы было заметно, что рассказ парня затронул его сердце, и он сильно переживал о том, что любимой дочери досталась такая невзгода. Пара-тройка слез скатилась по небритым щекам, чтобы бесследно раствориться в седине бороды и усов. Старейшина настолько внимательно слушал рассказ Ивэна, что даже не смахнул их рукой.

Когда Витуш начал задавать вопросы, то Ивэн чрезвычайно удивился тому обстоятельству, что вопросы старейшины не касались судьбы его дочери Альмы, а он интересовался тем, что хотел бы знать, как живет и чувствует себя Ивэн в деревушке русинов. Вначале Ивэн отвечал на вопросы старейшины с большой осторожностью, он боялся своими неловкими ответами затронуть болезненные зоны или чувства у этого пока еще не совсем ему знакомого мужчины. Но вопросы были интересными и ставились таким образом, что Ивэн начал говорить все, что думал о своей жизни в этом захолустье, а также о преобразованиях, которые могли бы изменить жизнь русинов. Прежде всего, о государственности народа русинов! По глазам Витуша было заметно, что он хорошо понимал все то, о чем сейчас говорил Ивэн, что он душой и сердцем поддерживал взгляды молодого отрока, но старейшина был опытным политиком и ни единым словом не высказался в поддержку того, что ему говорил этот интересный парень.

Разговор завершился и после него Ивэн ощущал приятный комфорт из-за общения с таким понятливым человеком, как Витуш, в душе он симпатизировал этому старейшине. Хотя тот за все время разговора так и не произнес более десяти слов, да и то они произносились в форме вопросов. Но в этом человеке, в его фигуре, в манере слушать человека, во внимание, с которым он слушал — было что-то привлекательное, интересное и комфортное.

Во дворе дома Витуш протянул руку, чтобы на прощанье пожать руку Ивэна, чему тот несказанно удивился.

Когда он пять лет назад впервые появился в этой деревне, и первый раз протянул руку первому жителю деревни для рукопожатия, то в ответ встретил полное непонимание ситуации. Никто из деревенских жителей не знал и не понимал значения рукопожатия в человеческом обществе, у русин оно вообще отсутствовало, поэтому со временем Ивэн и сам отучился подавать руку для рукопожатия при встречах или расставаниях.

Сейчас пожимая руку Витуша, отца Альмы и старейшины деревни Ивэн понимал, что это не просто выражение уважения со стороны старейшины. Вероятнее всего, это рукопожатие было не высказанная словами официальная поддержка старейшиной его реформистских начинаний.

— 2 —

С большим трудом, после нескольких заседаний и сборов Совет старейшин деревни принял решение сформировать деревенское ополчение в пятьдесят человек. В ополчение было зачислены молодые парни в возрасте от шестнадцати и семнадцати лет, которые только начали осваивать охотничье ремесло. Старейшины полагали, что одновременно с освоением охотничьего ремесла, Лесь мог бы своих парней обучить и искусству ведения боев с противником. Первая половина дня отводилась на военную подготовку, а во второй половине деревенские парни учились охотничьему ремеслу.

Все попытки Леся доказать старейшинам неправоту их решения, разбивались словно лед о стену. Этим людям было невозможно объяснить, что для пятидесяти молодых парней, которых одновременно обучают двум различным специальностям, также невозможно одновременно стать хорошими солдатами или хорошими охотниками.

Вот уже третью неделю каждое утро Ивэн вместе с ополченцами бегает вокруг деревни, марширует с ними на поляне, ходит в атаку и сдерживает наступление противника. Лесь, как военный вождь деревни, не предпринимал участия в этом обучении, а наблюдал за экзерсисами ополченцев со стороны, так как, мол, негоже военному вождю якшаться с простыми солдатами, топать вместе с ними босыми ногами по поляне или бежать с ними на густой кустарник в атаку. В душе Лесь прекрасно понимал, что Ивэн обучит этих деревенских ребят военному ремеслу гораздо лучше, чем он, так как тот отлично знал и понимал это ремесло.

Вечерами все ополченцы, — рядовые, сержанты и офицеры, — собирались вместе, чтобы поболтать о деревенских новостях, о девчатах, решениях Совета старейшин, а в основном, чтобы всем вместе еще раз пройти то, что преподавалось на утренних занятиях или тренировках. Тогда деревенский военный стратег Лесь уже не чурался своих подчиненных и вместе с ними, босой и в старой рваной одежде ходил в атаку, стрелял из лука или принимал на копье или рогатину наступление противника.

После разговора с Витушем старейшины стали приглашать Ивэна на свои заседания или сборы по какому-либо поводу, ему отвели отдельное место в дальнем углу избы, которым он всегда мог воспользоваться.