Чудесная страна
Шрифт:
Отец Тахира долго смотрел в глаза чужестранца, а затем с большим достоинством произнес:
— Зови меня Менгу хан, это мое настоящее имя и оно открыто только для моих близких друзей. Что же касается главы города, то такой всадник уже давно ускакал. Спасибо тебе за беспокойство, чужестранец.
— Меня зовут Ивэн, хотя это мое не настоящее имя. Сейчас у меня нет времени рассказывать, почему и как это произошло. Поэтому прошу извинить меня, но я сочту за честь, если вы будете сейчас этим именем меня называть. Сейчас мне очень хотелось перебраться в ваш особняк, чтобы устроить там штаб. Если хотите, то вы можете в этот особняк отправиться нашей боевой машиной.
Менгу хан подумал и утвердительно кивнул головой. К нему тотчас же подбежали два
За окном мелькали городские улицы, сплошь забитые народом, который что-то скандировал. Особенно активными были молодые ксанфяне, которые практически были повсюду, они разговаривали с людьми на улицах, что-то им, разъясняя и втолковывая. В другом месте большая толпа грабила мясную лавку, хозяин лавки с заплаканным лицом бегал от одного мародера к другому, о чем-то их, умоляя, но те не обращали на него ни малейшего внимания. Мародеры деловито заходили в лавку и вскоре оттуда возвращались с мешками и с коробками мяса.
Ивэн хотел остановить машину и бойцами Дядько навести должный порядок, но Менгу хан попросил его не делать этого, сообщив на ментальном уровне о том, что вызвал ближайший ксанфянский патруль. Вскоре действительно появился такой конный патруль, который первым делом начал пороть нагайками всех подряд, и правых и неправых, но навел мгновенный порядок. Но машина продолжила движение, поэтому Ивэн так и не успел досмотреть до конца, как степняки наводят порядок среди других степняков.
Особняк Менгу хана расположился в самом центре Мессы на холме, с вершины которого открывалась красивая перспектива на столицу и его кварталы. Особенно хорошо панорама просматривалась с террасы, которая была устроена на крыше самого здания. Эта терраса была скрыта сплошной зеленой растительностью. Ивэн сразу же согласился с мнением Менгу хана о том, что это прекрасное место для расположения его штаба. Он связался с капитаном Живом и приказал тому, чтобы сюда срочно доставили всю необходимую аппаратуру и штабных офицеров.
Заседание Совета старейшин и ксанфских князей все еще продолжался, с него полностью отсутствовала информация о том, как еще долго оно будет продолжаться. Но последовала неожиданная реакция городского муниципалитета, который, получив своевременную информацию о появлении и работе в городе патрулей малой орды по наведению порядка на городских улицах, прореагировал самым непонятным образом. Глава муниципалитета прямо-таки в ультимативной форме потребовал, чтобы полк малой орды был бы выведен с городских улиц, так как, мол, эту работу должен выполнять один только полк большой орды, и никто другой. Глава городского муниципалитета пошел даже на то, что, примерно, взвод городской стражи направил для того, чтобы окружить особняк Менгу хана, а его самого арестовать.
Ивэну пришлось вмешаться в ход переговоров Менгу хана с главной городского муниципалитета, и он прервал их несколько своеобразным способом. Ивэн приказал своим пластунам, которым была поручена охрана особняка штаба, арестовать городских стражников, разоружить и посадить их в подвал. После получения информации о судьбе своих стражников глава городского муниципалитета поумерил свое рвение служению Ойюк хану и исчез с глаз долой, больше о нем никто не слышал и не видел.
Правда, пару раз вблизи особняка мелькнули конные разъезды полка большой орды, но они ничего не предпринимали и тут же скрылись. Видимо, аналитики Ойюк хана все же не смогли просчитать возможности появления подобной ситуации, поэтому командир полка большой орды не имел четких указаний или инструкций на тот счет, как ему действовать в такой ситуации. На какое время в чертах столицы установился status quo, город был поделен на две равные части и в каждой этой части полки пока еще не противоборствующих сторон устанавливали гражданское спокойствие и порядок.
Но Ивэн не остановился на одном только вводе полка малой орды в столицу, а продолжил наращивать свои силы в пригороде Мессы, чтобы в соответствующий момент бросить их в бой за столицу. В пригородные казармы был переброшен и пластунский полк вместе с командованием бригады, а затем самые боевые части и подразделения малой орды. Таким образом, под Мессой Ивэн сосредоточил военную группировки в десять тысяч бойцов малой орды и четырех тысяч бойцов гренадеро-пластунской бригады.
То, что столкновение сторон состоится, Ивэн был совершенно уверен. Не так, правда, так активно, как скажем Ивэн, но представители стороны Ойюк хана тоже наращивали свои военные силы. Но по какой-то причине эта сторона под Мессу стягивала не подразделения большой орды, которая насчитывала сорок тысяч бойцов, а какие-то воинские подразделения из провинций Ксанфа. Но и этих сил было около двадцати тысяч бойцов. Таким образом, получалось, что даже на подготовительном этапе противник в два раза превосходил силы Ивэна, которого успокаивало только одно, конница степняков не умела вести боевых действий в городах, а гренадеры и пластуны специально этому обучались.
Но все равно Ивэна и его штабистов сильно беспокоило, одно уж то, насколько мощной выглядела группировка вражеских войск, а второе, большая орда прямо-таки угрожала, подавляя своей численностью войска Ивэна. После долгих колебаний и размышлений штабисты вместе с Ивэном пришли к единому мнению, операцию по уничтожению вражеских войск разбить на два этапа. На первом этапе, атаковать и разбить вражеские войска, сгруппированные в пригороде, не позволить им захватить столицу, а на втором этапе, всеми своими силами обрушиться на большую Орду, чтобы не позволить ее войскам покинуть свой постоянный лагерь. Ивэн даже связался с колдуньей Властой и попросил его истребитель денька через два перегнать в главный лагерь военных сил Менгу хана. Он думал им воспользоваться при штурме войск большой орды Ойюк хана.
В момент работы вместе со штабистами по разработке этих планов проведения второго этапа операции по уничтожению большой орды Ойюк хана у Ивэна кошки на душе скребли. Он был на сто процентов уверен в том, что в какой-то момент в эту политическую и военную борьбу двух родов за власть в Ксанфе обязательно ввяжутся звездные рейнджеры. Истребитель — это было единственное оружие, которое он мог тогда противопоставить войскам звездных рейнджеров, которые имели современную военную технику и вооружение и были обучены вести бои в любых условиях. Даже его гренадерский и пластунские полки не смогли бы им противостоять.
Менгу хан очень им помогал своими советами и пояснениями, когда ивэновские штабисты разрабатывали этапы операции по уничтожению войск Ойюк хана. В момент наибольших колебаний штабистов по тому или иному вопросу хан давал им очень дельные советы и рекомендации по тому, как будет складываться политическая ситуация, как будет вести себя та или иная политическая сторона или группировка в той или иной ситуации. Он очень коротко и ясно обозначил политические позиции и политические приоритеты самого Ойюк хана, заявив, что их у него никогда не было, что это дитя от политики пойдет, в каком угодно направлении, чтобы только заполучить верховную власть в государстве и ею в полной мере насладиться. Менгу хан откровенно говорил о том, что Ойюк хан заигрывает и, красивыми словами о политике вовлечь в борьбу за власть ксанфскую молодежь и бедноту, чтобы, бросив их судьбы на чащу весов жизни, любой ценой заполучить эту власть. И как только он утвердится этой властью, то затем своими войсками беспощадно расправится с этими революционными и поверившими ему массами людей.