Шрифт:
I
Много-много лет назад, когда город Флоренция только что стал республикой, жил в нем человек по имени Раньеро ди Раньери. Он был сыном оружейного мастера и сам научился этому ремеслу, но оно не особенно ему нравилось.
Этот Раньеро отличался необыкновенной силой. Про него говорили, что он носит тяжелую железную кольчугу так же свободно, как другой носит шелковую рубашку. Он был еще молодой человек, а уже много раз доказал свою силу. Однажды ему случилось быть в доме, где на чердаке насыпан был хлеб. Хлеба скопилось слишком много, и в то время, как Раньеро находился в доме, одна из чердачных балок обломилась,
Говорили еще про Раньеро, что он самый храбрый человек из живших когда-либо во Флоренции, что и драка никогда ему не надоедает. Как только он слышал какой-нибудь шум на улице, он выбегал из мастерской в надежде на драку, в которой он может принять участие. И если он мог вмешаться, то с одинаковой охотой вступал в бой с простыми поселянами и с закованными в железо рыцарями. Он шел в бой, как безумный, не считая противников.
В его время Флоренция была не особенно могущественна. Население ее состояло главным образом из шерстобитов и ткачей-суконщиков, а эти люди желали только одного: мирно заниматься своим делом. Много было между ними славных молодцов, но они были невоинственны и полагали свою честь в том, чтобы в их городе было больше порядка, чем в других местах. Раньеро часто горевал, что он не родился в стране, где был бы король, который собирал бы вокруг себя храбрых людей; Раньеро говорил, что тогда он достиг бы высокого положения и славы.
Раньеро был хвастлив и груб, жесток к животным, суров к жене, и жить с ним было нелегко. Он был бы красив, если б его не безобразили глубокие шрамы, бороздившие его лицо. Он был скор на решения, и поступки его были смелы, хотя часто сопровождались насилием.
Раньеро был женат на Франческе, дочери Джакомо дельи Уберти, мудрого и влиятельного человека. Джакомо не желал выдавать свою дочь за такого драчуна, как Раньеро, и долго противился этому браку. Франческа принудила его уступить, сказав, что никогда не выйдет замуж за другого. Когда Джакомо дал, наконец, согласие, он сказал Раньеро:
— Я знаю, что мужчины, подобные тебе, легче приобретают любовь женщины, чем ее удерживают, поэтому я хочу взять с тебя обещание, что, если моей дочери будет у тебя тяжело, и она захочет вернуться ко мне, ты не станешь ей препятствовать.
Франческа уверяла, что излишне давать такое обещание: ведь она так любит Раньеро, и ничто не сможет разлучить ее с ним. Но Раньеро сейчас же дал обещание.
— Можешь быть уверен, Джакомо, — сказал он, — я не стану удерживать женщину, которая захочет от меня уйти.
Франческа переселилась к Раньеро, и все между ними шло хорошо. Через несколько недель после свадьбы Раньеро вздумалось поупражняться в стрельбе в цель. Он стрелял несколько дней в доску, висевшую на стене. Он быстро наловчился и попадал в цель каждый раз. Наконец, ему захотелось выстрелить в какую-нибудь иную цель, потруднее. Он поискал, нет ли чего подходящего, и не нашел ничего, кроме перепела, сидевшего в клетке над дверью. Птица принадлежала Франческе, та ее очень любила, но Раньеро, тем не менее, послал парня отворить клетку и застрелил перепела, когда тот взвился в воздух.
Выстрел показался ему удачным, и он хвастался им всякому, кто попадался ему навстречу.
Когда Франческа узнала, что Раньеро застрелил ее птицу, она побледнела и удивленно посмотрела на него. Она изумилась тому, что он смог причинить ей горе, но тотчас простила ему и продолжала любить его по-прежнему.
И опять между ними все было хорошо.
Тесть Раньеро, Джакомо, занимался ткацким делом. У него была большая мастерская, в ней всегда было много работы. Раньеро решил, что в мастерской Джа-комо примешивают ко льну бумагу, и не мог удержать это при себе, а говорил об этом всюду в городе. Наконец, услышал эту болтовню и Джакомо и тотчас же попытался положить ей конец. Он попросил нескольких знатоков освидетельствовать его пряжу и ткани, и те нашли, что все делается из чистейшего льна. Только в одном тюке, предназначенном для продажи вне Флоренции, они нашли некоторую примесь. Джакомо уверял, что обман совершен без его ведома и воли кем-нибудь из мастеров. Но тут же он понял, что трудно ему будет заставить народ поверить этому. Благодаря своей честности он пользовался всеобщим уважением и теперь был очень огорчен тем, что честь его запятнана.
Раньеро же похвалялся, что ему удалось разоблачить обман, и разглагольствовал об этом даже в присутствии Франчески.
Она очень огорчилась и вместе с тем удивилась, так же, как и когда он застрелил ее птицу. Ее любовь к Раньеро представлялась ей большим куском сверкающей золотой парчи. Он был велик и блестящ. Но вот от одного угла отрезали клочок, и он был уже не так великолепен, как раньше.
Но все же он был еще так мало попорчен, что ей подумалось: «Его хватит, покуда я жива. Он так велик, что никогда не кончится».
Опять прошло некоторое время, в течение которого она и Раньеро были счастливы, как вначале.
У Франчески был брат, его звали Таддео. Он ездил по торговым делам в Венецию и купил себе там много платья из шелка и бархата. Вернувшись домой, он щеголял в нем, но во Флоренции не принято было пышно одеваться, так что многие над ним смеялись.
Раз ночью Таддео и Раньеро отправились покутить. Таддео был одет в зеленый плащ на собольем меху и фиолетовый камзол. Раньеро заставил его выпить так много вина, что он заснул, потом снял с него плащ и повесил на птичье пугало в огороде.
Когда Франческа услышала об этом, она снова рассердилась на мужа. Опять привиделся ей большой кусок золотой парчи, ее любовь к Раньеро. И видела она, как он уменьшается, потому что сам Раньеро отрезает от него кусок за куском.
После этого случая они опять жили дружно некоторое время, но Франческа уже не была так счастлива, как прежде, — она все ждала, что Раньеро совершит опять что-нибудь, что оскорбит ее любовь.
Этого недолго пришлось ждать, Раньеро никак не мог вести себя смирно. Он желал, чтобы люди постоянно говорили о нем, хвалили его мужество и превосходство над другими.
На флорентийском соборе, что был в то время гораздо меньше теперешнего, на одной из его башен висел большой тяжелый щит, повешенный там кем-то из предков Франчески. Видимо, это был самый тяжелый щит, который кто-либо мог носить во Флоренции, не все в роду Уберти гордились тем, что один из их родичей смог влезть на башню и там его прикрепить.
И вот однажды Раньеро взобрался на башню, снял щит, надел его на спину и спустился с ним вниз.
Впервые Франческа заговорила с Раньеро о том, что ее мучило, просила его не унижать род, к которому она принадлежала. Раньеро, ожидавший от жены похвал за его подвиг, очень рассердился. Он ответил, что давно заметил, что она не радуется его успехам, а думает только о своем роде.