Чудесная жемчужина. Рассказы о необычном. Корейские предания легенды и сказки
Шрифт:
В преданиях об основателях государств герой, как правило, появляется весной или в начале лета, а осенью уходит в гору, умирает. Его активная жизнь соотносится с летним временем года — периодом роста и созревания плодов, иначе говоря, с плодородием, которое и обеспечивает жизнь. Возможно, эти устроители и понимались как силы, поддерживающие и обеспечивающие плодородие, и только позднее они были введены в исторический контекст и стали основателями государства. Вернее, реальные корейские правители, вожди древних племенных объединений, в ранних исторических записях приобрели черты мифических героев — устроителей космоса, были наделены качествами солнечного божества плодородия.
Мифы и ритуалы поддержания космоса просматриваются в основе многих древних преданий. Например, «семейная история» государя Юри (правил в 19 г. до н. э. — 18 г.
Ссорящихся жен зовут Колос (она живет в восточном дворце) и Фазан (ее поселили в западном дворце). В мифологии колос, хлебный злак, всегда связан с жизнью, точно так же как Восток — с весной и зарождением жизни. Фазан в Корее соотносится с горой и Западом — местами смерти. Он антагонист хищной птицы, сокола, который обладает солярной природой.
Колос-жизнь и Фазан-смерть затевают ссору на границе лета и зимы. Правитель (в его функции входит поддержание космического порядка) для каждой из жен определяет ее место: Фазану — Запад, Колосу — Восток. Он совершает ритуальное действие, устанавливает космос.
Далее правитель покидает столицу, уходит в горы на охоту. По мифологическим представлениям, горы — это место смерти, поэтому уход в начале зимы (мертвого сезона) из столицы в горы означает переход в мертвое состояние. Правитель проводит сезонный ритуал умирания.
Смерть не должна окончательно утвердиться в мире, ее следует преодолеть. Ритуальным преодолением смерти является охота, которая в древних обществах, как правило, проводилась на границе двух сезонов. Поэтому государь в горах охотится и затем возвращается в столицу. А в это время Колос прогоняет Фазана. В мифологическом плане произошло нарушение порядка: силы жизни и смерти всегда должны быть уравновешены, и Фазану следует находиться на своем месте, на Западе, но жена-Фазан, связанная со смертью, ушла. Правитель опять проводит ритуал восстановления порядка. Он слагает песню о неразлучных иволгах, паре весенних птиц. В древности считали, что слово (песня) обладает магическими функциями, поэтому упоминание неразлучных птиц ритуально возвращает государю его брачную пару и поддерживает жизнь — весну в начале мертвого времени года, то есть восстанавливает природное равновесие жизни и смерти.
В более позднее время такого рода тексты утратили свою изначальную ритуальную значимость и стали восприниматься просто как «интересные истории из жизни царей».
Мудрым государям, которые заботились о процветании страны и благополучии народа, всегда помогали высшие силы. Авторы неофициальных историй дополняли «правильные» записи историков сведениями о разных удивительных событиях, которые происходили в царствование того или иного правителя. Например, Чинпхёну (579–632), государю Силла, небо ниспосылает бесценное сокровище — нефритовый пояс («Небо дарует нефритовый пояс»), а Синмуну (681–692), тоже правившему в Силла, дракон моря дарит свирель, которая поддерживает порядок и благоденствие в государстве («Свирель, успокаивающая десятки тысяч волн»). Чтобы изгнать врагов и спасти царство, на помощь царю Силла Мичху (262–284) приходят духи прославленных воинов древности («Бамбуковая рать»).
Цари не лишены и человеческих слабостей. Один хитростью отобрал престол у своего брата («Ёну получает престол»), другой простодушно доверился странствующему монаху и потерял государство («Погиб из-за собственной глупости»). А были и такие, что не могли устоять перед женской красотой и ради красавицы забыли о своем достоинстве правителя государства («Государь и красавица Персиковый Цветок»). Их поведение осуждают не приближенные, а простой народ — устами деревенской женщины. В традиционных исторических сочинениях довольно часто встречается такой эпизод: государь, переодетый в простое платье, спрашивает у старой женщины ее мнение о правителе, и она скептически оценивает его поведение. Это — своеобразная форма критики поступков правителя.
В исторических преданиях образ государя «собирается» из серии его поступков, речей и даже событий, которые произошли во время его царствования. Так, мудрый правитель всегда прислушивается к советам приближенных, умеет правильно понять знамения, посылаемые небом («Красная ворона»), и выступает главной фигурой в проведении сезонных ритуалов, от которых зависит плодородие и благополучие в государстве («Учитель Чхундам и „Песня о том, как умиротворить народ“»). События и поступки не всегда имеют причинно-следственные связи. Создается впечатление, что рассказ о необыкновенном царе составлен из «осколков» каких-то других преданий.
Хорошим примером такого «составленного» предания может служить история царствования государя Силла Кёнмун-вана под названием «Царь с ослиными ушами». С правлением этого царя связаны четыре истории: первая — юный Ыннём из знатной семьи последовал мудрому совету наставника и женился на старшей принцессе, в результате он наследовал царский престол; вторая — появление змей в царской опочивальне; третья — удивительный язык царя и четвертая — у царя выросли ослиные уши. Между этими тремя сообщениями нет никакой связи, они никак не соотносятся и с деятельностью самого царя. Просто на его имя «нанизаны» фрагменты каких-то других преданий. Более того, четвертая история явно представляет собой краткое изложение известного мифа о фригийском царе Мидасе, которого Аполлон наградил ослиными ушами. Мидас прятал уши под фригийской шапкой, и знал об этом только его цирюльник. В корейской интерпретации мифа не говорится, почему у царя появились ослиные уши, но зато сохранен рассказ о том, как была разглашена тайна царя. На этом моменте и сосредоточено главное внимание. Кроме того, скорее всего, мотив укрывания ослиных ушей под шапкой превратил фригийского цирюльника Мидаса в корейского шапочных дел мастера.
История царя с ослиными ушами, очевидно, бытовала в Корее в устной форме. Об этом говорит современная запись предания под названием «Бамбуковая роща у монастыря Торимса», которая включена в этот сборник. В записи сохранилось без изменения само ядро мифа о фригийском царе: «звериный царь» и разоблачение его тайны. Сейчас трудно ответить на вопрос о том, как мог попасть в Корею сюжет Мидаса и что было первично — запись в неофициальной истории буддийского монаха Ирёна или устное предание. История «звериного царя» (с ушами или с рогами) бытовала у народов, которые жили к северу, северо-западу от границ Китайской империи, а также в северной, северо-восточной Индии. Вполне возможно, этот сюжет могли принести в Корею буддийские монахи, которые в давние времена совершали паломничества в Индию.
Индия была традиционным «поставщиком сюжетов» для древней корейской литературы, которая была тесно связана с фольклором. Предания о правителях и их подданных включали в официальную историю, а реальные истории героев, записанные в официальном историческом сочинении, начинали распространяться устно, обрастали фантастическими подробностями и в таком виде снова попадали в записи историков, на этот раз — в неофициальные.
Индийские сюжеты, которые приходили с буддийской литературой, преобразовывались на почве местной культуры и воспринимались уже как свое творение. Так, например, случилось с сюжетом буддийской джатаки о двух братьях, принцах Друге Добра и Друге Зла, который включен в сборник под названием «Чудесная жемчужина». Буддийская джатака сокращена: исчезли многие диалоги, монологи, описания ситуаций, остался только сам порядок развития действия. Кроме того, в корейский текст внесены изменения. Так, в джатаке ослепленный герой попадает в другую страну и получает там в жены дочь правителя — корейский герой уже имеет жену, которая ждет его дома. Он возвращается домой в пятый день пятой луны, праздник середины лета, и не морем, а по суше, море заменено рекой, на ее берегу и происходит встреча с женой и узнавание: в слепом нищем оборванце она узнает Друга Добра — царского сына и своего мужа. В корейской интерпретации сюжета о двух братьях на первый план выдвинулся рассказ о приключениях героя и добывании чудесной жемчужины, а вовсе не путь становления Будды, как в джатаке. На сюжет о добром и злом братьях, которые отправились в море за жемчужиной, исполняющей желания, в Корее была создана повесть под названием «Чок Соный», такое имя получил главный герой — добрый принц.