Чудесное путешествие
Шрифт:
— Не сойдет нам это с рук, — бормотал перепуганный дядя.
— Господин аптекарь, — насмешливо сказала лошадь, сообразив, что главная опасность угрожает не ей, — а рыбки-то, кажется, целятся на ваше брюшко: они чуют, где лакомый кусок!
— Что за наглость! — обиделся за аптекаря Конрад. — У моего дяди нет никакого брюшка. Зарубите это себе на носу!
— Молодчина, — похвалил дядя
В это мгновение одна из акул вынырнула из воды, подпрыгнула в воздухе и бросилась на Рингельхута. Но Конрад изо всей силы ударил ее в нижнюю челюсть носком башмака, и акула шлепнулась в море, с расшибленной челюстью.
После этого акулы больше не появлялись, и наши путешественники успокоились.
— Если бы ты даже и не был моим племянником, — сказал растроганно дядя, — то ты заслужил право им называться.
— Больно уж вы щедры на похвалы, — с’ехидничала лошадь.
— Нечего смеяться! — закричал дядя. — Мой племянник — способнейший мальчик и вполне заслуживает похвалы!
— По правде сказать, — заметил Конрад, — я предпочел бы получить от тебя одну марку. Я как раз коплю на модель паровой машины.
— Что за жадный мальчишка, — проворчал Рингельхут. — Ведь после моей смерти все тебе останется.
— Тогда уж, пожалуй, ему будет поздно играть с паровой машиной, — подтрунивала лошадь.
Что оставалось делать бедному дяде. Пришлось раскошелиться…
— Авось, еще одна акула нацелится на тебя, — заметил Конрад, — тогда, пожалуй, я еще одну марку заработаю.
Но акул больше не было.
— Какой у тебя скверный характер, — вздохнул Рингельхут. — Но тут уж ничего не поделаешь. Это у нас в роду…
До Южного океана было уже недалеко.
С обеих сторон экватора появились коралловые рифы и острова, поросшие пальмами.
Вдали показался берег, покрытый девственным лесом.
Лошадь понеслась как скорый поезд. Экватор качался, и с Негро Кабалло начиналась морская болезнь.
Наконец, она почувствовала под ногами твердую почву.
Между двумя эвкалиптовыми деревьями висели гирлянды, сплетенные из лиан. На гирляндах висел плакат:
Робко проехали они под гирляндами и очутились на прекрасной поляне, усеянной цветами и окруженной пальмами. К ним подбежала горилла, вежливо подала руку, но сейчас же повернулась к пальмам.
В ту же минуту раздался оглушительный концерт.
Завизжали на пальмах обезьяны, затараторили попугаи, держа между пальцами листы нот. Какой-то слон обвил хоботом ствол пальмы и так тряс ее, что сверху с треском сыпались кокосовые орехи.
Горилла размахивала в такт своими длинными руками, дирижируя этой адской музыкой.
Вдруг все смолкло.
Горилла обернулась к путешественникам и улыбнулась.
— Большое спасибо, госпожа обезьяна, — поблагодарил дядя. — Это было очень мило с вашей стороны.
Конрад соскочил на землю, подбежал к горилле и дружески хлопнул ее по волосатому плечу.
— Когда я расскажу об этом Оберлендеру, он лопнет от зависти, честное слово!
— Что за глупости ты говоришь, — перебил его дядя. — Почем эта обезьяна знает, кто такой твой Оберлендер?..
— Ну как же?! Ведь Оберлендер — наш первый ученик! — удивился Конрад.
Но горилла нисколько не заинтересовалась первым учеником. Она бросилась на верхушку пальмы — и только ее и видели.
Остальные обезьяны кинулись за ней.
Слон важно отвесил гостям три поклона и убрался восвояси. Из первобытного леса долго еще доносились хруст и треск деревьев под его ногами.
— Ну, поехали, — сказал, наконец, дядя.
И они отправились в глубь страны, следуя за стаей маленьких пестрых колибри, сверкавших всеми цветами радуги. Птички порхали перед ними, показывая путь.
— Поглядывай по сторонам, паренек, да запоминай, — посоветовала лошадь, — чтобы можно было потом похвастать своим сочинением.
Дядя же предложил еще и записывать:
— Помни о том, что сочинение должно быть готово к завтрашнему дню.
Но Конраду было не до этого. Он с любопытством оглядывался вокруг. Повсюду кипела жизнь. Пышные райские птицы тяжело перелетали с дерева на дерево, потешные маленькие тапиры высовывали из кустов свои длинные мордочки, порхали разноцветные бабочки, величиной с ладонь, ползали жуки, носороги, проносились по воздуху летучие собаки, важно расхаживали золотые павлины, на камнях грелись змеи, похожие на перекрученные пожарные кишки.
Но всего удивительнее было стадо кенгуру, которое расположилось в тени бананового дерева. Самцы кенгуру играли в карты, самки вязали носки. В их сумках лежали клубки шерсти. Там же была еда и торчали бутылки с молоком для маленьких кенгурят, которые играли тут же, в траве, очищали кожуру с бананов и прыгали через натянутую веревку. Вдруг самки кенгуру похватали своих детенышей, запрятали их в сумки и поскакали. За ними последовали и перепуганные самцы, бросившие свои карты.
— Что за история! — воскликнул дядя. — Скажите, на милость, почему…
Он не договорил и выкатил глаза от ужаса. На поляне появились три громадных тигра.
Тигры расправили усы, выгнули спины, присели и готовы были прыгнуть на него. Тогда дядя Рингельхут вскинул свою трость как ружье, зажмурил левый глаз и прицелился.
Тигры испугались. Самый большой вытащил из кармана белый платок и помахал им.
— Сдаетесь? — закричал Конрад.
Тигры покорно склонили головы.
— Ну, так убирайтесь отсюда, живо! — крикнул дядя. — Или я вас всех перестреляю?