Чудесный замок
Шрифт:
– Вы все-таки странная женщина, миссис Мортлок, – рискнула возразить мисс Слоукум. – То вы браните Примроз на чем свет стоит, а то начинаете хвалить ее, непонятно за что. Я полагаю, что утонченное чтение образованной леди не идет ни в какое сравнение с детским произношением незрелой школьницы. Если на то пошло, миссис Мортлок, то даже ради инструкции по кружевам я не стану тратить на вас свое время и свой голос.
– О, моя дорогая! – воскликнула миссис Мортлок, которая ни в коем случае не хотела оставаться в одиночестве, – вы читаете в прелестной, вам одной свойственной манере. Она, быть может, несколько старомодна, и… гм-м – этого, собственно, следовало ожидать – зрелая, да, моя дорогая, именно так – вполне зрелая. Если я похвалила Примроз Мэйнуеринг, а она, и вправду, была хорошей девочкой, пока работала у меня – да, хорошей, старательной девочкой, благодарной за мои милости, – это ни в коей мере не умаляет ваших достоинств, мисс Слоукум. Ваш голос – мягкий, нежный, моя дорогая, и он не может стать другим, а у Примроз Мэйнуеринг голос четкий, ясный, и тоже не может измениться. Ах, прости меня, господи, чей это голос мне послышался?
– Надеюсь, это голос вашего старого друга, миссис Мортлок, – произнес нежный девичий голосок, и Примроз Мэйнуеринг, собственной персоной, склонилась над старой леди и поцеловала ее.
Несмотря на свое ворчанье, миссис Мортлок обожала Примроз. Она крепко обняла девушку и сжала ее руку.
– Как бы я хотела увидеть вас, дорогая, – сказала она, – но я с каждым днем вижу все хуже. Вы готовы сразу приступить к чтению, моя милая? Надеюсь, что да, вы так бодро и четко читаете сплетни.
Пока миссис Мортлок беседовала с Примроз, мисс Слоукум заключила в объятия Дэйзи и стала покрывать поцелуями ее милое личико. Мисс Слоукум не была ни кислой, ни жеманной. Она искренне и горько плакала, когда Дэйзи таким непостижимым образом исчезла. Миссис Дредж и миссис Флинт обступили Джесмин, которая в своем белом платье выглядела особенно прелестно, и оживленно что-то им рассказывала.
– Да, – сказала Примроз, – я буду приходить и читать вам, как только смогу. Мои планы прояснятся послезавтра. Мы вернулись в Лондон два дня назад, получив письмо от нашего доброго друга, миссис Элсуорси. Вы, вероятно, ее не знаете, но она наш истинный друг. У нее есть какие-то планы относительно нас, но мы еще точно не знаем, какие. В своем письме она пригласила нас прийти к ней завтра и привести всех, кто поддерживал нас в Лондоне. Она собирается поделиться своими замыслами. Надеюсь, вы тоже сможете приехать, миссис Мортлок, я бы очень хотела увидеть вас там. Я сяду рядом с вами, чтобы вы не чувствовали себя одинокой.
– Вы очень добры, дитя мое, – ответила миссис Мортлок.
Другие леди тоже поблагодарили за приглашение, выразили свое почтение миссис Элсуорси и сказали, что обязательно приедут. Примроз дала им точный адрес и указала время, в которое надо прийти. Наконец девочки покинули пансион миссис Флинт, оставив всех дам настолько взволнованными и заинтригованными, что они даже забыли поворчать друг на друга перед сном.
Глава LVI
ЧУДЕСНЫЙ ЗАМОК
Вместе с девочками в Лондон приехала и Ханна Мартин, и тоже была приглашена к миссис Элсуорси. Сестры заметили, как странно ведет себя их старая няня. Они не могли понять ее намеков и таинственных кивков. Иногда она как-то особенно глядела на Джесмин и бормотала: «Да-да, похожи, как две горошины. От старости я, что ли, ослепла, что не заметила этого сразу же, как его увидела».
– Не могу понять, о чем Ханна все время бормочет, – сказала Джесмин сестрам. – Кто этот человек, на которого я так похожа? Судя по тому, что она постоянно бормочет, трясет головой и улыбается, это непонятное сходство с кем-то необычайно ее волнует.
– А я знаю, на кого ты похожа, Джесмин, – сказала Дэйзи. – Я это давно заметила. Ты – точная копия моего любимого Принца. У тебя такого же цвета глаза и такие же вьющиеся волосы. И лоб у тебя, как у него – широкий и белый. Это естественно: вы оба гении, а гении должны быть похожи.
У Ханны были старомодные представления о многих вещах. Одно из них заключалось в том, что человек не может слишком долго пребывать в печали. Но она любила черный цвет, и ей нравилось, когда девочки носили черные платья. Как же они удивились, когда она предложила им пойти к миссис Элсуорси в белом. Решили, что бедная Ханна совсем постарела. Одной Джесмин понравился совет старой няни. Она пошла в магазин и купила несколько ярдов мягкого белого муслина, из которого Ханна быстро сшила платья всем троим.
Наконец настал день и час, когда Примроз сказала грустно: «Сегодня решается наша судьба, и сегодня мы распрощаемся с нашей независимостью».
Ясным солнечным днем девочки, которые выглядели так очаровательно, как могут выглядеть только девочки, прибыли в дом миссис Элсуорси.
Добрая леди встретила их ласково, но с некоторым смущением. Однако с обычным для нее самообладанием миссис Элсуорси объявила, что в программе сегодняшнего дня произойдет небольшое изменение: встреча друзей и знакомых сестер Мэйнуеринг произойдет не в ее доме.
– Мы все пойдем в другой дом. Он расположен недалеко отсюда, совсем близко, так что мы дойдем пешком, Подойди ко мне, Дэйзи, я вижу в твоих глазах множество вопросов, и сегодня ты получишь ответы на все. Давай руку, мы с тобой возглавим шествие. Тот дом очень красивый, правда, поменьше, чем мой.
Этот «другой» дом был расположен поблизости от роскошного особняка миссис Элсуорси. Он был намного меньше и походил на коттедж. Его окружал очаровательный маленький сад. Входная дверь вела в крытую галерею, увитую розами. Благодаря этому городской дом казался деревенским. В подрагивающих пятнах света и тени, очень хорошенькая, в аккуратном наряде горничной, стояла Поппи Дженкинс. Когда сестры вошли в прохладную галерею, им навстречу вышел Ноэль. Лицо его было немного бледным, и держался он чрезвычайно торжественно.
– Это мой дом, – сказал он, – и Поппи теперь работает у меня. Я подумал, что лучше нам встретиться здесь. Поппи, проводи, пожалуйста, молодых леди в их комнату. Я велел приготовить комнату, – заметил он слегка смущенно, – я подумал, что Дэйзи захочет немного отдохнуть.
По широкой лестнице Поппи провела девочек в немного вытянутую комнату, с довольно низким потолком, где всего было по три: три белые кровати, три туалетных столика и т. д. Это была самая красивая и светлая спальня из всех, что девочкам приходилось видеть. Здесь все сияло чистотой, все было аккуратно, удобно и очень красиво, на стенах висели прекрасные картины, на окнах стояли свежие цветы, а кое-где – изящные безделушки. Мебель в комнате удивительным образом соответствовала вкусу девочек.
– Что за комната! – воскликнула Джесмин. – Поистине девичья. Можно подумать, что у мистера Ноэля есть сестры.
Дэйзи принялась осматривать комнату и разглядывать всякие диковинки, расставленные и разложенные повсюду. Прим-роз молча подошла к окну, а Поппи, которая не могла больше крепиться, воскликнула в упоении:
– Он просто замечательный человек, и он нанял меня на постоянную работу, и я больше не Сара-Энн и не Сара-Джейн, я – Поппи, с этого дня и навсегда. Ах, мисс Примроз, разве это не счастье – даже просто снять шляпу в этакой-то комнате?