Чудильщик
Шрифт:
Она отбежала за прилавок, а я, чтобы отвлечься от безжалостного отражения в зеркале, стала разглядывать магазинчик. Спроектирован он был похожим на дом Питера, только второй, жилой, этаж отсутствовал, да не было следов запустения. И вместо книг – до потолка ровными стопками были уложены вещи. Все блестело и сияло, даже при отсутствии дневного света. Я не знала, как Илли тут ориентировалась. Мастер – и этим все сказано.
Я перевела взгляд на Джека. Он таращился на меня, бесстыдно отвесив челюсть. Когда я наконец сделала страшные глаза, рот он закрыл и кивнул чрезвычайно важно.
– Пялиться нехорошо, – сказала я.
– Зато сударыня у нас диво как хороша, – отозвалась подошедшая Илли. – Возьмите, вам пригодится.
Она приладила мне на пояс маленькие ножны, сноровисто и быстро, обвязала вокруг и потянула, чтобы проверить. Держалось крепко. Я достала серебряный кинжал и ахнула.
– Илли, да вы что. Я не могу принять такой подарок. Или мы должны расплатиться? Но у меня…
– Тихо, тихо, ну что вы раскомандовались, – пропела Илли, мгновенно куда-то деваясь, двигая деревянную лестницу, что-то откуда-то доставая. – Мне не нужна плата. Я возвращаю долг Питеру. Оба моих ребенка живы, здоровы и со мной. А вот сейчас оденем мальца – отплачу его деду Джеку. Такие дома строил… Что мой, что лавку, что Питеров.
Джек, сидевший на полу, аж надулся от гордости. Мои догадки подтвердились. И в самом деле, работа одного человека.
– Питер многим… помог, да? – спросила я и снова уставилась в зеркало на скуластое худое лицо.
Щеки пропали, видимо, вместе с возрастом.
Илли появилась уже в полуметре от меня с огромной накидкой. Посмотрела оценивающе, наморщилась и снова исчезла.
– Очень многим, – отозвался Джек. – И дед мой тоже. Отличные дома строил, несмотря на весь этот Ха…
Илли локализовалась в дальнем углу и шикнула на всю лавку так, что чуть светильники не погасли:
– Ну-ка держи язык за зубами. Ты кого сюда хочешь привести?
Джек виновато повесил голову и на этот раз не юродствовал:
– Привел вчера уже.
– К Питеру?
Джек виновато шмыгнул носом и промолчал.
– Понятно теперь, откуда синячище. Джек, в самом деле!
С явно испорченным настроением Илли накинула мне на плечи нечто похожее на плащ, молча стянула и пошла за следующим.
– Я знаю о твоей беде. Но поминать эти слова всуе, а то и с негодованием – просто недопустимо. Ты не на себя беду навлечешь, а на старших. Питеру и так хватает. О нем вспоминают время от времени, и тогда он ходит тут ужасно красивый, но синий. А то и с ребрами поломанными. Или вот на сударыню накличешь!
– Но мамку! Королевой!
– Вы идете за ней, так что молчи, будь добр.
Илли снова будто соткалась из пространства рядом со мной, протянула что-то змеящееся. Я надела, обернулась, закрепила у шеи и даже без вздохов восхищения поняла, что образ закончен. Это была тонкая и легкая чешуя какого-то синего животного. Она совершенно не грела, но давала ощущение спокойствия.
– Всех разбойников привлечем, – сказал Джек скептически.
– Ой глупый! Невнималка это. Наоборот смотреть мимо будут.
– Точно не расплатимся! – восхитился Джек, а я только и смогла, что переспросить:
– Невни…?
– Невнималка. Шкура ящера, друзья видят, посторонние проводят взгляд мимо. Ты ее носи пореже, я для основной дороги дам такой же крой, но из холщевины. А про плату не думай. Отец моих детишек – принц Черный. Отнять хотел, пользуясь силами понятно чего. А Питер не позволил. Вот в тот раз его били так… что еле всем городом выходили.
Я даже дернулась, будто и мне досталось:
– Да что ж такое. Вы об этом говорите как об обыденной вещи, сударыня Илли!
– Обыденность и есть. К сожалению, большому, нашему, это обыденность для Питера. Над ним насмеялся тот…
– Кого нельзя называть? – предложила я цитату из «Гарри Поттера» и сразу поняла, насколько нелепо она звучит.
Дела тут творились похлеще, чем в любой, даже самой страшной, сказке.
– Он самый. Насмеялся над Питером. Оставил ему профессию, одному, выбрал из десятка других, любовь отнял и периодически бьет за мастерство. Мы давно говорим ему отказаться, а он упрямый… эх. Не знаю, что без него делать будем. Но раз надо идти, то идите.
Она бросила печальный взгляд в зеркало.
– Пострел, ну-ка залезай на полки, тоже мне, подмастерье нашелся. Давай и тебя собирать. Поживее!
Джек полез на дальний стеллаж. В этот момент в дверь застучали.
8. Айним
Мы втроем стояли у того самого переулка и спорили до хрипоты. Джек даже кашлять начал. Илли выпроводила нас без платы, о чем-то пошепталась с Питером, поглядывая на меня, надеюсь, ничего важного не наболтала, а потом мы долго шли, и я подумывала рассказать про свой настоящий возраст, но смолчала.
На границе света и тьмы дело, откровенно говоря, застопорилось. Питер наотрез отказывался брать нас в переулок, я наотрез отказывалась его отпускать: пока что находилась в относительно здравом уме и помнила, что он сказал по поводу вампиров накануне.
Джек внезапно занял мою сторону. Одет он теперь был столь же стильно и удобно, как и я, и держал маленькую дорожную сумку, словно щит. Я растерянно трогала свою – там, где во внутреннем кармане лежали бусы, – словно надеясь, что они мне дадут совет.
Мы стояли и препирались до тех пор, пока в переулке не скользнула тень.
– Что тебе надо, чудильщик? – процедил мужчина.
Его можно было бы назвать молодым, если бы не цвет лица.
– Эжен? Какими судьбами? – тяжело вздохнул Питер, отрываясь от нас.
Джек пнул ногой камешек. Маленькое облачко пыли, золотое от света, вдруг потемнело и осело на булыжник черными блестками.
– Да не хаотическими, не подумай.
Эжен говорил так, будто змея шипит, и меня это откровенно пугало.