Чудная Деревня
Шрифт:
Любава уже входила в калитку.
– Я обо всем договорилась. – Сказала она.
– Известят твою мать и похоронят хорошо.
И мы пошли обратно. Я чувствовала, что моя жизнь снова изменилась. Я оглядела село с холма и подумала, что сюда я больше не вернусь. И что меня больше ничего не держит.
К себе мы вернулись к обеду.
Я поднялась в комнату и вытряхнула все из пакета на кровать. В пакете лежала книга и фотографии, и коробочка в которой были дедовы медали и ордена. Просмотрела фотографии – их было немного. Бабушка и дед молодые. – Две дочери по бокам и маленькая – моя мать на коленях деда. Еще фото бабушки, она совсем юная. И еще бабушка
Она посмотрела и сказала
– Книга закрыта чарами. И откроется только кровью.
Я взяла нож и резанула руку. Кровь закапала на книгу. Капли тут же впитывались, как будто их и не было – а книга не открылась. Любава дала мне полотенце.
– На, затяни. – Сказала она. Вечно бежишь вперед. Тебе она еще не откроется. Мала ты еще. В книге этой история твоей семьи и заклинания. Открывают кровью и даром. А ты его только – только подчинять начала. А надо полностью овладеть. Так что пока убери на полку. – И давай поедим – Помянем Татьяну. Хорошим она была человеком. В Рождество умерла, и значить сразу на небо ушла.
Жизнь потекла дальше, и мне уже казалось, что я всегда жила так. Обучение продолжалось до весны – и мне уже было не так трудно. Я втянулась. Да и сравнивать мне было особо не с чем. Я росла и забывала о том, как было раньше. Настоящее занимало меня больше.
Питирим как то зашел ранней весной и сказал – снег сходит, завтра поведу тебя, золотой цветок брать. К четырем утра собирайся. Любава засуетилась.
– Меня он тоже – водил, сказала она. Только я, уже взрослая была. Ты его слушай внимательно. Питирим много тайных мест в лесу знает. И где что растет. Он все тут в округе обходил и много спрятал от чужих взглядов. А золотой цветок нам бы хорошо. У меня он уже давно закончился. Одного цветка на много лет хватает.
Я, всю ночь, ворочалась – представляла себе какой он красивый. К приходу Питирима уже была собрана. Оделась плотно и удобно. Снег уже днем превращался в жижу. Все таяло. А ночи были морозными. И утром было скользко. Но я бодро шагала за Питиримом. Несмотря на возраст – двигался он легко и быстро. Изредка хитро оглядывался на меня – успеваю ли я за ним. Но я не отставала. Идти было сложно, тропинки не было. Хорошо хоть снег лежал плотной коркой и не проваливался. Сначала лес был редким. Потом стал все плотнее. Деревья густели, и пройти становилось сложнее. Наконец мы уперлись в стену из стволов деревьев. Так плотно они смыкались, и даже, кое – где, срослись. Питирим остановился.
– Видишь три сросшихся дерева.
И на первое из них, он, резко хлопнув по стволу ладонью, поставил магический знак и повернулся ко мне.
– Что бы это место тебя запомнило, сказал он – поставь тут свою метку.
– Как – удивилась я. Меня, этому не учили.
– Ну, представь первую букву своего имени и напитай силой.
Я, посмотрела на дерево – сосредоточилась и увидела горящую светом букву Е.
– Умница – похвалил Питирим. Теперь это и компас для тебя и ключ. И к тому же цветок магический и ты теперь будешь знать – когда он зацветет. В, следующий раз, уже, если будет нужно, то пойдешь одна.
Потом из-за пазухи достал пару темных очков. Одни протянул мне.
– Одевай и слушай внимательно. Цветок, когда зацветает. Он мороком закрывает все вокруг себя. Если без очков взглянуть увидишь несколько цветков – а прикоснёшься к фантому. Настоящий тут же погибнет.
Мы одели очки – и он шагнул прямо в среднее дерево и прошел – я за ним. Прошли и оказались на небольшой поляне. Прямо перед нами светился необыкновенной красоты цветок. Питирим сначала расстелил перед ним кусок плотной черной материи. Достал из ножен на поясе серебряный нож и срезал цветок. Уложил его на ткань – плотно замотал и протянул мне.
– Все можешь снять очки. Срезаешь только серебром. И еще что бы следующий цветок вырос на этом месте нужно отдать часть себя.
Он резанул руку, и окропил место, где взял цветок. Протянул нож мне. Я, тоже резанув ладонь отдала свою кровь и заживила порез. Выйдя с поляны так же Питирим, оставил отпечаток ладони. А я напитала силой первую букву своего имени.
–Теперь сюда никто кроме нас не войдет – сказал Питирим. Цветок этот очень редкий. – Он считается легендой – даже среди таких, – как – мы. По этому, и говорить никому о нем не надо. Потом, может быть, приведешь сюда свою наследницу. Цветок положишь в темное прохладное место ровно на год. А потом только будете им пользоваться.
– Питирим спросила я а Любаву ты ведь тоже водил и не оставил ей ключ.
Он вздохнул. У нее по сравнению с нами сила небольшая и вход запечатать она не сможет. Я водил ее раз, чтоб просто показать и пару раз приносил ей цветок. – А ты сама все можешь делать.
Я, прикоснулась к чуду. И, увидела, чудо – волшебное – недоступное. Питирим – когда мы уже подошли к деревне посмотрел на меня и засмеялся.
– Я так же первый раз не мог выразить ничего словами. Это прекрасно.
С весной пришли хлопоты по дому и огороду. Только лесная дорога очистилась и снова пошли к нашему дому люди за помощью. Теперь вместо продуктов Любаве чаще платили деньгами. Она даже стала откладывать на будущее, но и на текущие расходы нам хватало. Мы стали чаще ездить в Моршу. Мне очень нравился этот старинный город. Тихий – красивый. Даже сходили с Любавой в краеведческий музей и на выставку живописи. Мне все нравилось. И особенная атмосфера музея. И картины с красотами нашего края. Даже толкотня в магазинах. Находившись по городу, заходили в какое ни, будь кафе – перекусить и отдохнуть. А потом возвращались в наш дом – где было покойно и тихо.
Дар мой раскрывался постепенно. Питирим не зря заставил меня вызубрить анатомию внутренних органов. Я, – стала различать, что конкретно болит и беспокоит человека. И еще я стала видеть ауры людей. У хороших и сильных людей аура переливались ровным золотистым или голубым цветом. Все пороки людские также вспыхивали яркими темными всполохами. У кого то больше, у кого то и поменьше. А были и те, у которых природный цвет ауры был забит багровыми пятнами гнева, чернотой – злости и зависти. Их, – лечить мне и не хотелось.
Любава сердилась на меня за это.
– Ты никому не должна отказывать в помощи. Иначе ты тоже будешь подобна им. Нельзя никого судить.
Я слушалась – но все равно некоторые люди мне были очень неприятны. И я стала закрываться от них как бы коконом. Мысленно представляла свои очертания и наливала контур силой.
Питирим, увидев это сказал.
– Правильно, надо учиться закрывать себя. – Ты постоянно должна держать защиту. Нужно не только научиться защищаться – но и держать это постоянно. Привыкнуть как ко второй коже. – Пока ты прилагаешь усилия для чего либо. А у тебя это должно быть доведено до автоматизма. Тогда и твои способности будут под контролем.