Чудо-компасы
Шрифт:
Бичом человечества звали саранчу в прошлом. А в одной старинной арабской рукописи саранча описывается так: «И двинулась могучая рать. Она может пожрать всю землю. У нее голова лошади, глаза слона, шея быка, рога оленя, грудь льва, крылья орла, брюхо скорпиона, бедра верблюда, голени страуса, нос змеи».
Что только не делает человек, чтобы покончить раз и навсегда с этим чудовищем, но саранча благоденствует и расправляется с человеком без особых хлопот. Так, однажды саранча уничтожила все посевы пшеницы и ячменя в Нумидии, в Северной Африке, и тогда восемьсот тысяч человек умерло от голода; а в другой раз из-за нашествия ее погибло около двадцати тысяч человек.
Недавно ученые выделили из множества звуков, которые издает кулига саранчи, звук полета. Стоит стае услыхать этот звук, как стая поднимается и улетает.
Но применять этот способ — значит перегонять саранчу с поля на поле. Хорошо ли это?
Однако ученые и не собираются гонять саранчу с поля на поле, из одного государства в другое. У них иное на уме. Они хотят сделать так, чтобы этот призыв к полету не выключался за все время полета. Саранча будет лететь и лететь, пока не упадет бездыханной от истощения и утомления. А полям от такого нашествия мертвой саранчи только польза — неплохое удобрение!
Самец непарного шелкопряда издалека улавливает запах своей подруги. Люди сажали в ловушки самок, а потом подсчитывали количество поклонников, прилетевших к ним на свидание. Среднее число — 800. А одна коварная соблазнительница погубила таким образом 1580 соискателей ее «руки и сердца».
Ученые отделяли пахучие железы у трехсот тысяч бабочек шелкопряда и после долгой и кропотливой обработки получили около четырех миллиграммов этого вещества.
Концентрат оказался необычайной силы.
Известно, одна миллионная доля грамма — это микрограмм. Одна миллионная доля микрограмма — пиктограмм. Одной миллионной доли пиктограмма, растворенной в эфире, было достаточно, чтобы привлечь шелкопрядов в округе.
Вот и получается: незачем травить всяческими химическими ядами вредных насекомых, а за компанию и полезных, и птиц, и зверушек, и рыб, и самих себя. Проще запахом привлечь вредителей в ловушки и там разделаться с ними. И погибнут при этом только те, кого надо погубить, не больше.
А вот еще два изящных способа.
Если непрерывно посылать звуковой сигнал — призыв насекомого, то через некоторое время представители этого вида перестанут его замечать. Между ними прекратится всякое общение, и они не дадут потомства. Тоже хорошо!
Такого же результата можно добиться, посылая запах-сигнал.
И еще наука установила: многие насекомые летят на ультрафиолетовый свет. И вот вам практический результат.
Недавно физики возили по сказочно красивому Телецкому озеру, что расположено на Алтае, пенопластовые плотики, на которых горели лампы «горного солнца» — лампочки, излучающие ультрафиолетовый свет; такие лампочки часто применяются в больницах. Миллионы бабочек непарного шелкопряда слетались к этим лампочкам и гибли в водах озера. Килограммы бабочек этого страшного истребителя лесов губила одна лампочка за ночь. А телецкие рыбы только радовались и тучнели.
Вот и получается, что изучение чудо-компасов насекомых поможет спасти нас от разных бичей рода человеческого.
Так давайте не будем смотреть на человека с сачком в руках как на чудака, который еще не вышел из детского возраста. И наука о чудо-компасах очень даже практическая наука. Ее дело — очень нужное дело.
Нельзя сказать, что человек и раньше не пытался учиться у природы.
Он видел, как быстро и легко бежит волк, и думал: «Эх, мне бы так! И неплохо было бы придумать штуковину, чтобы так же вот быстро перебирала лапами и несла меня на спине».
Он любовался легким полетом сокола и потом мастерил себе крылья из всяких перышек, щепочек и веревочек, взбирался куда повыше, привязывал крылья к рукам и прыгал — и ломал себе и руки и ноги. Однако своей мечты человек не оставлял.
Правда, человек при своих передвижениях не очень-то часто пользуется шагающими механическими ногами, но он придумал колесо. Машущее птичье крыло тоже оказалось ему не под силу, но он создал диковинную железную птицу с неподвижными крыльями, — птицу, которую тянет вперед и ввысь вращающийся винт — пропеллер.
И зазнался человек: дескать, а чего мне учиться у природы? Пусть лучше природа учится у меня! Самый лучший бегун в природе гепард делает сто километров в час, а мои автомобили показали бы и все триста, кабы дороги позволили. Да, красиво летит сокол. Но пусть-ка попробует он потягаться с моими самолетами.
Ну, а о том, что лапы перенесут гепарда и через лесную чащу, и зыбучий песок, и овраг и поднимут его на скользкий глинистый холм и на верхушку дерева, а автомашина забуксует на первом же песчаном холмике и застрянет в лесу, — об этом человек предпочитал умалчивать. Не говорил человек и о том, что многие насекомые способны взлетать вертикально и летать и вправо, и влево, и вперед, и назад, не меняя положения корпуса, а самолету подавай аэродром.
Но вот заговорили биологи:
— Да, конечно, мы понимаем, что колесо — великое изобретение. Но скажите: если принцип колеса так хорош, то почему же природа, этот великий мастер находить самые простые и экономичные решения, не приняла его на вооружение? Почему она не создала зверей, у которых вместо лап-рычагов были бы лапы-колеса? И что-то не приходилось слышать о птицах, у которых крылья были бы наглухо закреплены в распростертом положении, а на том месте, где положено быть клюву, вращался бы пропеллер. Или колесо и пропеллер не так уж замечательны, как кажется вам, инженеры?
У инженеров нашелся ответ:
— Очень просто! Природе не удалось разрешить одну техническую трудность: между организмом и вращающейся частью его — между телом птицы и пропеллером, между телом зверя и колесом — должен был бы находиться не слитый с ними привод — какая-нибудь шестерня, или шкив, или подшипник. Ведь в птичий пропеллер, если бы он существовал, и в колесо-лапу животного надо было бы подать по кровеносной системе кровь, а по нервной — сигналы. Природе не удалось подобное сочленение. Ну, а нам, людям техники, эта проблема — не проблема!.. Впрочем, это не значит, что мы так уж зазнались и не хотим заимствовать у природы ее принципы. И мы отдаем себе отчет, что колесо хорошо только для гладкой, созданной руками человека дороги, и мы с удовольствием построили бы разные шагающие и бегающие механизмы. И самолеты с машущим крылом.