Чудо с корзиной, или Не женюсь по объявлению
Шрифт:
– Она не представилась. Ждет вас внизу. У охраны.
– Ладно. Я все равно уже закончил и уезжаю. Заодно и узнаю, что за барышня.
Накидываю на плечи пальто и, схватив ключи от автомобиля, бегу к лифту. Лишнего времени у меня нет, поэтому дамочка рискует, приходя «внеурочно». Скорее всего, представительница какой-нибудь фирмы, сильно желающей с нами работать. Раньше они обрывали телефоны и спамили на почту, но теперь новая мода: торговые представители все чаще обивают пороги интересующих их фирм, лично приходя и навязывая свои услуги напрямую «в руки». Считая при этом, что процент отказа
Обдумывая этот факт, не замечаю, как оказываюсь у турникета.
– Где она? – оглядываюсь по сторонам.
– Кто? – уточняет охранник.
– Девушка.
– Так это… на улице ждет.
– Понял.
Киваю и покидаю офис. Надеюсь, таинственная посетительница не дождалась и ушла. Все-таки не май месяц, а ноябрь. Долго не погулять.
Но не тут-то было.
На той же самой скамейке перед зданием сидит моя рыжая бестия. Сидит с таким лицом, будто бы я задолжал ей миллион баксов. Внутри сменяется целая гамма эмоций от любопытства: «что заставило ее снова прийти сюда?», до «ну, к черту, лучше не связываться».
Объяснить бы ей, что околачивать пороги моей фирмы дело неблагодарное. Но внезапно вспоминаю, что сказал Макс. Их родственные связи все портят! Даже не послать ее, куда подальше. Приходится быстро свернуть в сторону парковки и сделать вид, что не замечаю ее.
– Артемий! Стойте! Куда же вы так торопитесь? Не делайте вид, что не узнали меня! Я уверена, что вы меня запомнили! Таких, как я невозможно забыть! Да стойте же! Я всего лишь хочу отдать вам ваш кошелек! Или вы струсили? – слышу за спиной ее тараторящий голос. Трус?! Кто угодно, но уж точно не трус… Приходится притормозить и оглянуться.
5
Юлия
Несколькими часами ранее, в отделении.
«Компетентные органы» в лице дородной женщины за сорок и молоденькой медсестрички приезжают спустя час моего ожидания в пункте полиции.
– Добрый день! Меня зовут Светлана. Я из опеки, ну и где ваш подкидыш? – весело здоровается дама, словно на повестке что-то очень смешное, а не судьба потерянного ребенка.
– Здравствуйте. Здесь, – не спешу показывать малышку. Хочется сначала все выяснить и убедиться, что они вменяемые.
– Ну, давайте? – все также приторно улыбаясь, протягивает свои руки к Сашеньке.
– Что?
– Ребенка, разумеется! Или мы зря ехали? Хи-хи-хи…
Сострив и продолжая беспочвенно смеяться, Светлана кивает медсестре, и та с умным видом забирает у меня спящую девочку и осматривает ее.
– Очевидных признаков заболеваний нет. Чистая, следов увечий нет. Одета хорошо, аккуратно. Даже дорого, я бы сказала.
– Конечно, это я ей купила все! И комбинезон, и переноску, и еду, и одеялко! Она была в одном памперсе и пеленке!
– Да?
– Да!
– Зафиксируем… – пишет что-то в блокноте.
– Так, это хорошо, это правильно. А вот одеяло такое не положено, – откладывает в сторону, проводя «опись» имущества.
– Не знала, извините.
– Так где вы говорите, ее нашли?
Диктую адрес. И снова пересказываю историю под прицельным взглядом вернувшегося участкового. Начинает болеть голова. Жалею, что поступила по совести. Лучше было обратиться к адвокату и нанять частного детектива. Наверняка, в законе есть какие-нибудь отступления на этот счет. В конце концов, стоило рассказать все сестре. Она наверняка бы посоветовала, что делать. И Максим, скорее всего, бы помог. В очередной раз. Либо просто послал бы меня, устав решать мои проблемы. Так же, как и Артемий.
– Аист, значит? Презабавно!
– Не вижу ничего забавного! – ее шутки не в тему, начинают раздражать.
– Он не упоминал название организации, откуда прилетел? – пропускает мимо ушей мое замечание.
– Сказал что-то про какой-то центр содействия… не помню. «Здоровое материнство» или «счастливое материнство».
– Ага. Зафиксируем.
– Куда ее определят?
– Сначала в детскую больницу, потом по обстоятельствам.
– Я могу поехать с вами?
– А вы родственница?
– Нет. Конечно, нет. Я же все вам рассказала!
– У вас есть медицинская книжка?
– Нет…
– А официально направление на посещение ребенка у вас имеется?
– Какое направление? – хлопаю ресницами, прижимая пустое одеяльце к себе. – Это я ее нашла! Она со мной была почти сутки! И теперь не могу находиться рядом?!
– Была у вас, теперь у нас. По правилам мы не имеем права подпускать к малышам посторонних. Только после всех процедур, собранных справок, и если выяснится, что девочка сирота. В таком случае мы рассмотрим ваше обращение и, возможно, выдадим разрешение на посещение.
Светлана собирает бумаги, запихивает в сумку смеси, которые я заботливо купила для Сашеньки и кивает медсестре на выход.
– Ой, забыла, подпишите вот здесь! – спохватывается, протягивая мне бумажку.
– Вы даже не можете адрес сказать? Куда мне обратиться, чтобы узнать дальнейшую судьбу девочки? Как я узнаю, где ее искать?
– Мы отправим сведения в участковый пункт полиции по адресу, откуда пришла заявка. То есть сюда.
– Когда это произойдет?
– В течение месяца. Или двух. До полугода, в общем. Если раньше ее не найдут биологические родители или другие родственники. Мы ведь будем надеяться на лучшее, не так ли? – снова хихикает в кулак. До чего неприятная женщина!
– Полгода?! – повторяю полушепотом, так и не поставив автограф на бумажке. Но Светлане, видимо, не так уж и необходима моя подпись, достаточно закорючки, которую я случайно поставила, когда моя рука дрогнула от ее слов.
– Всего доброго, Юлия Иванова. Вы проявили активную гражданскую позицию, так держать. Дальше наша работа.
– Но… как же так?..
Выбегаю за ними на парковку, но там их уже ждет микроавтобус с надписью «дети». Оказавшись на улице, Сашенька начинает плакать. Но мне никто не дает ее успокоить. Медсестра молча забирается в автомобиль, а следом за ней грузится и Светлана, помахивая рукой. Дверка закрывается, у меня перед носом, а я так и остаюсь стоять посреди дороги, прижимая к себе единственное, что осталось от малышки. Махровое одеяльце. Еще теплое и пахнущее смесью и маленькой сладкой булочкой, которую прямо сейчас увозят от меня, возможно, навсегда.