Чудотворец
Шрифт:
– Это из-за тех калек, да? Кто-то узнал?!
– Так… – Ставицкий улыбнулся еще шире. – Посмотри на меня! Я же сказал: не о чем волноваться! Идем?..
Он жестом пригласил Аллу вперед, к двери служебного входа. Уже без улыбки огляделся по сторонам – никого.
В небольшом кабинете Алла достала из нижнего ящика стола потрепанную старую тетрадку и подала Ставицкому.
– Все здесь: адреса, фамилии, расчеты – больше никаких записей.
Ставицкий взял со стола большую пепельницу, полную окурков, вытряхнул в стоящую под столом
– Кто помогал их искать?
Целитель вырвал из тетради листы, на которых были записи, скомкал их, положил в пепельницу и поджег.
– Никто, честное слово! Все – сама, как вы сказали: в маленьких городках, поселках, не ближе ста километров от Москвы… Виктор Витальевич, только честно: нас могут разоблачить?
– Уже нет, – Ставицкий заморгал от дыма. – Надо открыть окно, проветрить… Источник информации уничтожен!
Алла направилась к окну, а Виктор, перестав улыбаться, медленно пошел следом.
– К сожалению, остался еще один…
Алла вздрогнула, обернулась, встретившись взглядом с целителем, и упала без сознания. Ставицкий едва успел подхватить ее и уложить на стоящий у окна небольшой диванчик.
Ставицкий позвонил в дверь Барановых, и ему открыла Ольга.
– Я все знаю, – тихо проговорил Виктор.
Ольга отступила, пропуская его в квартиру, и ее глаза наполнились слезами.
– Не помню, что я им рассказала… Вообще ничего!
– Ты ни в чем не виновата, – Ставицкий утешающе приобнял ее, и Ольга расплакалась, уткнувшись ему в плечо.
– Кто это, Слава?!
– Они надеются, что – конкуренты, – с еле заметной усмешкой пояснил Виктор. – Не плачь. Мы попробуем все исправить.
Алла Сивцова поднялась по лестнице к своей квартире.
– Алла Сергеевна?
Сивцова обернулась и, настороженно осмотрев незнакомого мужчину, кивнула.
– Нам нужно поговорить…
– Вы кто?
– …о том, как вы помогали Виктору Ставицкому.
– Кому?!
Николай нахмурился и пристально посмотрел в глаза Сивцовой.
Беспорядочная череда кадров, картинок, образов, лица известных актеров и незнакомые лица, «Мосфильм», кабинет, ресторан, спальня… лицо Ольги Барановой… еще несколько эпизодов с Ольгой… и снова – лица, лица, лица…
Но среди них Ставицкого нет.
– Кто вы такой? – Алла взволновалась не на шутку. – Что вам нужно?!
– Вы не помните Виктора Ставицкого? – с усилием выговорил Арбенин.
– С «Ленфильма»? – растерялась женщина. – Администратора?
Перед мысленным взором Николая снова пронесся беспорядочный поток воспоминаний, но Ставицкого там по-прежнему не было.
– Не помните… – обескураженный Николай вытер со лба пот.
– Уходите, я милицию вызову!
– Ухожу. Извините…
Арбенин повернулся и стал спускаться по лестнице, а Сивцова проводила его ничего не понимающим взглядом.
…Очередной выпуск программы Ярослава
«В одной из последних программ мы попрощались с ведущим нашей постоянной рубрики «Исцели себя с Виктором Ставицким», который отправился в поездку по стране, и объявили о временном закрытии его рубрики, – Гудовский выдержал паузу. – История получила неожиданное продолжение… Нам позвонила женщина. Рассказала, как трое неизвестных ворвались к ней в квартиру. Силой и угрозами они заставили ее оклеветать давнего институтского друга Виктора Ставицкого. Мы тут же отправились к ней».
Далее на экране возникла квартира Барановых, где Гудовский беседовал с несчастной, заплаканной Ольгой.
«Дали какой-то листок, заставили сказать на камеру…»
«Что именно?»
«О том, что Ставицкий – мошенник, наживается на людском горе, а я ему якобы помогала… Точно не помню – была в таком состоянии…»
«По-вашему: зачем им эта запись?» – наигранно-тревожно спросил Гудовский.
«Я слышала, как двое спорили, сколько им за нее заплатят.»
«Думаете, они хотят шантажировать Виктора Ставицкого тем, что обнародуют пленку?»
Ольга пожала плечами: «Я не знаю».
«Вы запомнили лица нападавших?»
«Смутно… Обычные лица… Извините, я очень испугалась…» – женщина тихо заплакала.
Гудовский с сочувствием посмотрел на Ольгу и, подавшись вперед, накрыл ее руку своей ладонью. «Вы правильно сделали, что обратились в нашу программу».
Кадр сменился: Гудовский снова был в студии, на месте ведущего.
«Возможно, когда-нибудь, если эта пленка всплывет, мы узнаем имена тех, кто пытался опорочить честное имя Виктор Ставицкого»…
Арбенин сидел на диване, буквально испепеляя взглядом экран телевизора.
– Все… Приплыли, – мрачный Юра выключил телевизор и развернулся к брату. – Зачем ты по телефону сказал, что их задержали?.. Про уголовное дело – зачем?! Рисануться хотел?! Поиздеваться?! Ты дал ему время сделать ответный ход! Все я у нас дурак! А ты самый умный, да?! – он ткнул пальцем в темный экран. – Рисанулся?!.. Теперь он с нами играет! На крючке держит! И что нам делать?!
Николай молча посмотрел в окно, о чем-то напряженно размышляя…
А через несколько часов он с Зубаревым уже мчались на машине в Минск.
Теплым июльским вечером зал минского Дома культуры был забит до отказа.
Ставицкий стоял в проходе между рядами и с мягкой улыбкой слушал взволнованную женщину.
– У меня была повреждена мозговая кора, хронический арахноидит. Головные боли страшные, а год назад вообще стали беспрерывными… По ночам немела левая рука, никакие лекарства не помогали… После ваших сеансов рука перестала неметь, что самое удивительное, вообще не болит голова. Я не употребляю никаких таблеток. Спасибо вам… – она прослезилась. – Спасибо, что вы есть!