Чудовища рая
Шрифт:
— Извини, что подгоняю, но мы обязаны возвращаться в комнаты и коттеджи не позднее полуночи. Это единственное правило клиники.
— Кто она? — спросил Даниэль.
— Певичка-то? Ее зовут Коринна. В «Пивной Ханнелоры» она почти каждый вечер. Иногда поет, иногда разносит выпивку.
Они свернули на дорогу и затем на дорожку, в окружении елей поднимающуюся к клинике. Вскоре огни деревни остались позади, и в леске потемнело. В нос ударил еловый аромат. Внезапно Даниэль почувствовал себя совершенно измочаленным.
— Как думаешь, в клинике
— Утром уже уезжаешь? Да ты же только приехал! — разочарованно воскликнул Макс, остановившись посреди дорожки. — Родственники, как правило, остаются на целую неделю.
— Хм, я планировал…
— Ну и что же ты планировал? Бесплатный отпуск в Альпах за мой счет? На часок заскочить к чокнутому братцу и отправиться дальше развлекаться?
— Вовсе нет. Я… Я даже не знаю.
От усталости мысли у него спутались. А оставшийся путь до коттеджа наверху и вовсе представлялся неодолимым. Вместо ног ощущался сущий кисель. Да еще после слов брата Даниэля охватило острое чувство вины. Как-никак поездку в Швейцарию действительно оплатил он.
— Поступай как знаешь. Но я вправду буду очень признателен, если ты останешься еще на день. Мне так много хочется тебе показать. — Голос Макса внезапно смягчился и зазвучал едва ли не умоляюще.
Начался крутой подъем. Сквозь листву проглядывало одно из современных зданий клиники из стекла и стали. Свет в нем горел только на верхнем этаже, из-за чего казалось, будто над склоном завис фантастический космический корабль.
— Здесь действительно здорово, — отозвался Даниэль. — Знаешь, а ведь сначала я подумал, что твое письмо пришло из ада. Неправильно прочитал марку.
Макс так и покатился со смеху, будто услышал что-то невероятно смешное. Они петляли меж деревьев, и Даниэль вдруг споткнулся о корень и наверняка бы упал, не подхвати его брат, по-прежнему заходящийся смехом.
— Потрясающе! Просто потрясающе! Знаешь историю об адском паромщике?
— Нет.
— Анна рассказывала мне ее еще в детстве. В общем, один человек был обречен перевозить мертвых через реку в ад. Туда-сюда, туда-сюда, и так целую вечность. Ему это вконец надоело, вот только он не знал, как же избавиться от этой участи. И вот однажды он додумался. Знаешь, что он сделал?
— И что же?
— Ему только и нужно-то было, что всучить весла кому-нибудь другому. Понимаешь? Проще некуда. Чтобы один из его пассажиров на какое-то время взялся за весла. В итоге он освободился и смог удрать, а вместо него грести целую вечность остался тот бедолага.
Макс снова зашелся смехом, на этот раз над собственным рассказом.
Братья наконец добрались до парка, где вокруг фонарей вовсю метались мотыльки. Вдруг их ослепило фарами, и мгновение спустя на дорожке показался один из тех забавных электромобильчиков. Из него высунулся парень и весело бросил на ходу:
— А, вот куда вы забрались! Вечерний обход через двадцать минут, Макс, не забывайте!
— Вот черт, нам лучше поторопиться, — пробормотал Макс.
Пять минут спустя, изрядно запыхавшись, они переступили порог коттеджа на вершине склона.
Не раздеваясь и даже не умывшись и не почистив зубы, Даниэль рухнул на скамью вдоль стенки, что Макс выделил ему в качестве ложа. Вот-вот готовый отключиться, он почувствовал, как брат сует ему подушку и одеяло.
— Извини, но у меня сегодня был долгий день, — пробормотал Даниэль, уже проваливаясь в сон.
Увы, всего через несколько минут его разбудил громкий стук в дверь.
— Иду! — прокричал Макс из ванной и в одних трусах и с зубной щеткой во рту пошлепал к двери.
— Вечерний обход, — бросил он брату с полным пены ртом.
Приподняв веки, Даниэль увидел, как в комнату вошли женщина в голубом платье («хозяйка», как они вроде назывались) и мужчина, тоже в голубой форме стюарда («хозяин»?). Кивнув с дружелюбной улыбкой, они быстро оглядели комнату и заметили Даниэля под одеялом. Мужчина прошептал:
— Ваш брат уже спит? Что ж, спокойной ночи, Макс, желаем вам приятно провести завтра вместе время.
Макс что-то пробурчал в ответ, все так же с зубной щеткой во рту. Пара торопливо выскользнула наружу, и вскоре Даниэль расслышал, как они постучались в соседний коттедж и обменялись парой слов с тамошним обитателем. Затем донесся еще один стук, на этот раз подальше.
Он снова закрыл глаза. В мозгу в беспорядке заметались образы такого долгого и насыщенного дня. Голоса, ощущения, мелочи, которые он даже и не подозревал, что заметил.
На самой грани сна всплыло воспоминание, кристально ясное до каждой детали: остановившие фургон на блокпосту мужчины в форме. Их лица под козырьками фуражек. Металлодетектор. Пустая дорога в тени. Стена скалы с папоротником и ручейками, запах камня и сырости. На мгновение мозг полностью проснулся, исполнившись тревоги, которую тогда Даниэль и не думал ощущать.
Затем он снова беспомощно провалился в сон. Сны вполне ожидаемо оказались тревожными и спутанными. Лишь один из них отложился в его сознании и не давал покоя все следующее утро — про Коринну в платье на шнуровке. Она стояла на пустой дороге возле скалы и преграждала ему путь, звоня колокольчиком в поднятой руке. Даниэль остановился и вышел из машины — во сне за рулем сидел он, никакого таксиста не было и в помине.
Звон колокольчика звучно отражался от скалистой стены. Потом Коринна подошла к нему и, рассмеявшись, игриво провела колокольчиком по его телу — сначала сзади, потом спереди.
Поднеся колокольчик к его груди, девушка внезапно посерьезнела, словно бы что-то обнаружила. (На этот момент сна Даниэль уже оказался голым по пояс — впрочем, он мог быть в таком виде и с самого начала.) Она прижала колокольчик к коже прямо над сердцем и, сосредоточенно нахмурившись и сощурившись, стала вслушиваться в биения.