Чудовищная ложь

Найт К. А.

Ненависть и смерть.

— Потому что нам тоже интересно. А то, что рядом с вами стоят люди, и они не закованные в цепи, показывает мне, насколько вы слабы и насколько вам плевать.

— Плевать? — повторил Акуджи.

— То, что человеческие воины сейчас окружают стену с оружием. — Самаэль ухмыляется, когда бросает эту бомбу.

Черт!

? 25 ?

АКУДЖИ

—

Что? — говорю я, чувствуя, как холодок пробегает по всему телу. Моя главная забота - Ария, и я в страхе смотрю на нее. Я боюсь, что они здесь из-за нее, что они заберут ее у меня.

Я убью их первым.

Она моя.

Словно прочитав мои мысли, она поглаживает меня по груди.

— Они не пришли, когда я была за стеной с Талией, так что дело не в нас. Хотя странно, что они сделали это сейчас.

— Почему? — спрашивает Катон, доверяя ее мнению. Это заставляет меня раздуваться от гордости. Мои люди начинают уважать ее, а теперь, похоже, и другие племена. Самаэль усмехается, но я бросаю на него предупреждающий взгляд. Я победил его однажды в битве, и я могу сделать это снова, особенно если он скажет что-нибудь о моей паре, что мне не понравится.

— Они пришли только сейчас после того, как другая женщина прошла через стену. Так что им нужно? От вас? Они пришли бы раньше, если бы хотели новой войны с монстрами, а если бы им нужны были мы, они пришли бы несколько дней назад. Логично предположить, что им нужна женщина. — Ария переводит взгляд на Самаэля. — Женщина, которую ты забрал.

— Ты забрал женщину? — рычит Катон. Он разгневан, как и все самцы при мысли о причинении вреда самкам, даже если они люди.

— Она пришла на нашу территорию через стену. Законы гласят ясно, — огрызается Самаэль.

— Она должна что-то знать, — бормочу я. — Мы должны выяснить, что.

— Она наша пленница, так что мы узнаем, что она знает, — злобно ухмыляется Самаэль.

— Если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, я разорву тебя на куски, — угрожаю я.

— Он этого не сделает, — медленно говорит Ария, встречаясь взглядом с Самаэлем, когда мы выстраиваемся в квадрат. — Потому что если люди ее ищут и узнают, что он убил или ранил ее, тогда они придут за ним и его народом. Он будет ответственен за то, что снова начал войну, и, если я не ошибаюсь, нарушил ваши законы. Разве это не так? — Ария смотрит на меня, и я никогда не был так горд.

— Верно, малыш, — мурлычу я, желая повалить ее прямо здесь и показать ей, как я горжусь тем, что она моя пара.

Самаэль рычит, и я делаю шаг к Арии.

— Так, она твоя пленница, но тебе придется ее расспросить, и ты не причинишь ей вреда и ни в коем случае не тронешь ее. Если я узнаю, что ты это сделал, племена соберутся вместе, и мы уничтожим тебя.

Это угроза, и Самаэль знает это, его люди стоят за ним, ощетинившись.

Катон встает между нами.

— Хватит. Мы не можем позволить себе междоусобицу, если люди придут за нами. Мы должны работать вместе. Пока мы ждем, что знает человек, мы должны разработать план по сдерживанию и наблюдению

за людьми у наших границ.

— Что ты предлагаешь? — спросил я, все еще внимательно наблюдая за Самаэлем на случай, если он решит сделать шаг в сторону моей спутницы жизни. Это будет означать его смертный приговор, и я с радостью убью всех его людей за то, что они посмотрели на нее.

— Как я уже сказал, нам нужно работать вместе. Они еще не напали, значит, они либо наблюдают за нами, либо чего-то ждут. Мы должны делать то же самое - наблюдать за ними и быть готовыми на случай, если они снова нападут, — отвечает Катон, выглядя неуверенным. Несмотря на то, что он умеет сражаться, он не очень хорош в стратегии боя.

— Катон прав. Я предлагаю работать в командах, чтобы патрулировать наши границы, и выставить дозорных на стене для наблюдения за ними. Таким образом, мы будем готовы, если они нападут. Мы также должны установить ловушки на каждом входе, как систему раннего предупреждения, — отвечаю я, обдумывая наши варианты.

— Логично, что они нападут днем, — пробормотала Ария. — Именно тогда они будут чувствовать себя в безопасности, при ярком дневном свете. Ты не можешь наблюдать за ними днем, но я могу. — Она смотрит на меня. — Включи меня в ротацию.

— Ария, ты уверена? Это твои люди, — спрашиваю я.

— Мои люди, которые угрожают напасть и убить невинных, монстра или нет, и угрожают начать еще одну войну из-за своих собственных секретов. Они послали нас сюда, зная это. Вы - мой народ. Ваш народ - единственный, кто заботится обо мне и о ком забочусь я. Так что да, я, может, и человек, и они могут быть людьми, но не надо грести нас под одну гребенку. Я хочу избежать войны так же, как и ты, Акуджи. За этой стеной - трущобы, где невинные, голодные люди просто пытаются выжить. Они будут первыми жертвами, и я этого не допущу.

Самаэль удивленно приподнимает бровь, прежде чем скрыть свое выражение лица. Приподняв подбородок Арии, я заставил ее встретиться взглядом со своими глазами.

— У тебя сердце воина, мой маленький человечек, и я польщен, что ты выбрала меня в качестве своей пары.

Она краснеет, затем усмехается.

— Значит, ты позволишь мне это сделать?

— Я не властен над тобой. — Я хмурюсь, ненавидя, что она так думает. — Я знаю, на что ты способна, и я буду наблюдать из темноты близлежащих убежищ, если тебе понадобится помощь.

— Конечно, будешь. — Она смеется.

Катон прочищает горло, прерывая наш момент.

— Самаэль, ты согласен с этими условиями? Готов ли ты выставить дозорных на своей стене и сообщать о готовящихся нападениях?

— А если люди вторгнутся на наши земли, мне будет позволено их убить? — насмехается он.

— Конечно. Они знают правила, — отвечаю я. — Они заходят на наши земли и умирают.

— Однако с тобой двое людей, — указывает он.

— Двое невинных людей, которые пришли сюда за убежищем, — лгу я, сузив глаза. — Если ты хочешь добраться до них, тебе придется пройти через меня. — Я подталкиваю Арию к одному из моих воинов и развожу руки, вскидывая подбородок. — Давай, Самаэль, я здесь. Брось мне вызов, если хочешь.