Чудовищная правда

Найт К.А.

— Конечно, сэр. Если речь идет о предстоящей научной презентации, то я готова...

— Нет, не об этом. — Он дает понять, что даже не понимает, о чем я говорю, и я опускаю руки, а затем киваю. — Приходите ко мне в офис через десять минут. — С этими словами он уходит, даже не удостоверившись в моем согласии.

Ублюдок.

Ворча, я оглядываюсь на исследования, которые мне нужно закончить. Я знаю, что буду работать допоздна, чтобы завершить его, если мне придется прерваться на эту встречу.

Будем надеяться, что это важно.

?

Я

нервничаю, когда стучусь в дверь доктора. Кабинет мистера Хейса находится на самом последнем этаже небоскреба. Меня заставили ждать в холле его кабинета двадцать минут несмотря на то, что он сам меня сюда вызвал. Чем больше я ждала, тем больше злилась и волновалась, вплоть до того, что чуть ли не подпрыгивала на месте, досадуя на чопорную женщину средних лет за стойкой администратора.

— Входите, — зовет кто-то, и я поспешно вхожу внутрь. Заглянув в его кабинет, я обомлела.

Он занимает весь верхний этаж, а из окон от пола до потолка виден город Атеса и стена за ним. На мгновение я замираю от этого зрелища, а затем оглядываюсь по сторонам. За окном — каменный балкон с местами для отдыха и обогревателями. Внутри кабинет оформлен с безупречным, если не сказать холодным, вкусом. Повсюду современные произведения искусства и фотографии его исследований. На полу — паркет, а не ковер, и он неприветлив, как и человек, сидящий за огромным письменным столом. Напротив него сидят четыре незнакомых мне человека — все среднего возраста и невзрачные, и еще два пустых стула. Я прочищаю горло и делаю шаг вперед.

— Вы хотели меня видеть, доктор Хейс? — тупо говорю я.

Он жестом указывает на стул, и я киваю, спеша занять место на краю.

Я киваю мужчинам, сидящим в других креслах, но они просто смотрят на меня. Что-то в их глазах заставляет меня отвернуться. Чувствуя себя неловко, я жду, пока доктор Хейс заговорит, зная, что он терпеть не может, когда его прерывают и задают вопросы.

— Мисс Леджер, у нас есть важное задание по полевым исследованиям, для которого, как нам кажется, вы идеально подойдете. — Он положил руки на стол перед собой. Солнечный свет обрамляет его, и я не удивлюсь, если на каждой встрече он передвигает свой стол, чтобы произвести такое впечатление.

И тут меня осеняет то, что он сказал...

Полевые исследования? Я никогда не работала в полевых условиях. В моей области знаний я работаю в лаборатории, и мне это нравится. В полевых условиях все может усложниться, и исследования становятся запутанными, поскольку приходится учитывать слишком много факторов, но это первое задание, в котором мне предложили принять участие, и я не могу от него отказаться.

— Я буду ведущим специалистом? — спрашиваю я.

Он смотрит на мужчин, едва улыбаясь.

— Конечно.

Быть ведущим в полевом задании для доктора Хейса? Это откроет двери, которые позволят мне исследовать то, что я хочу. Я смогу сделать себе имя.

— Вы можете рассказать мне об исследовании? — спрашиваю я, и он кивает.

— Да, но вы подпишете соглашение о неразглашении. Ничто не должно выйти за пределы этой комнаты. Это совершенно

секретно. — Это заставляет меня приподнять брови, но я киваю, и доктор Хейс продолжает, как будто ждет моего подтверждения, перед тем как рассказать, что именно он хочет от меня. — Мы исследуем монстров, — он произносит это слово, — и пытаемся понять, что произошло, как мы можем помочь им и как мы можем обрести мир.

Я молчу. Я не знала, что они исследуют монстров, но в этом есть смысл. Они — феномен. Природа удивительна, и хотя то, что произошло между нашими видами, было ужасно, я не могу отрицать, что это невероятные образцы.

— Но когда началась война, некоторые важные исследования остались в нашей лаборатории в Заброшенном городе.

— Понятно. — Не совсем. — И вы хотите, чтобы я...

— Вернули его, конечно. — Он улыбается, как будто это легко.

Я смеюсь, оглядываясь по сторонам, думая, что они шутят, но это не так, поэтому я быстро трезвею.

— И как же я это сделаю?

— Конечно же, пройдя за стену.

Я вздрагиваю от нового голоса — глубокого, темного, уверенного, который я узнала бы где угодно. Я кручусь в кресле, разглядывая человека, которого до сих пор не видела. Прислонившись к стене, он смотрит на город, которым управляет. В конце концов, он же президент.

Что здесь делает президент Атеса?

Все гораздо серьезнее, чем я думала. Я сажусь прямо, гордость, которую я испытываю от того, что меня выбрали, почти заставляет меня смотреть на них. Наконец-то меня признали, и я не могу не гордиться этим, но затем падаю духом. Как я это сделаю? Несмотря на то, что это потрясающая возможность, я бы точно не справилась.

— Через стену... Я не выживу, — говорю я в замешательстве.

— У нас есть знакомая... женщина из трущоб, которая, судя по всему, может проходить за стену и обратно. По словам нашего собеседника, она делает это уже много лет.

— Зачем? — спрашиваю я в шоке.

— Ради денег, конечно. Зачем же еще? В любом случае это нас устраивает, — пренебрежительно отвечает он, отмахиваясь от меня. — Она согласилась взять вас с собой днем. Таким образом, вы будете в безопасности. Она сможет доставить вас туда и обратно до наступления ночи. С вами ничего не случится, и у нас будут необходимые исследования. — Он видит, что я колеблюсь, и наклоняется вперед, умоляя: — Для нашего народа это будет означать прогресс и понимание там, где есть сомнение. А для вас, мисс Леджер, это будет означать открытый контракт и бесконечное финансирование для исследований, каких только пожелает ваше сердечко.

Я смотрю на него, потрясенная. Он говорит мне, что если я сделаю это, то смогу исследовать все, что угодно?

Да. Я прочитала это в его глазах. Это хороший стимул, отличный, и в глубине души я знаю, что это единственный способ добиться успеха. Иначе меня никогда не заметят, оставят чахнуть и умирать в лаборатории, выполняя чужие работы.

Я действительно думаю об этом?

Не может быть, это безумие. Я даже не люблю выходить на улицу!

— Почему я? — спрашиваю я вместо того, чтобы прямо отказать им в их просьбе.