Шрифт:
Глава первая.
Молчун.
– Проснулся, милок? - вопрос прозвучал неожиданно.
Мужчина помотал головой и открыл глаза. Он лежал на невысоком топчане, стоящем у стены.
Захотелось принять горизонтальное положение, что он и сделал, сев на кровати. Босые ноги дотронулись до прохладного пола - старой, местами потрескавшейся плитки, с трещинами и дырами, небрежно и явно наспех, заделанными цементом.
Мужчина инстинктивно поджал ноги - они оказались
Потом он посмотрел на собеседника. Прямо перед ним, сидя на краю облупившейся ванны, находился дедок - высокий, судя по длинным ногам и рукам, худой, с редкими седыми волосами до плеч, широкими усами и кудлатой бородой. Дед сидел, положив ногу на ногу, и сложив руки на груди. Руки привлекали внимание - хотелось назвать их трудовыми. Широкие ладони, сильные пальцы, мозоли. Наверное, так могли выглядеть руки старого плотника. Честные и умелые "золотые" руки.
На вид деду можно дать лет семьдесят. Но глаза, цепкие, внимательные, с веселым огоньком, как то не вязались с морщинистым лицом. Да и внутренний голос не позволял окончательно согласиться, что перед ним находился старик.
Одет он в вытянутую майку, линялые треники, и тапочки
– Ну что, насмотрелся?
– спросил дед.
– Моё имя Даим.
– А я...
– мужчина неожиданно замолк. В районе солнечного сплетения появился холодок. Мать честная, он не помнил своего имени! Он стал суетливо рыться в памяти. Какие-то ошмётки воспоминаний, образов, места, люди. Вся эта "каша" сказочным калейдоскопом мелькала в голове, но уверенно зацепиться за что-то, вспомнить, он так и не смог. Ни своего имени, ни как здесь оказался, ничего другого.
– Если ты здеся впервой, то, скорее всего ничего про прежнюю жизнь не помнишь, - неторопливо, словно успокаивая и давая возможность осознать новые условия, сказал дед.
– Это не страшно, не бойся, так и должно быть. Все новички теряют память, но со временем появляются возможности кое-что припомнить.
– Да я вообще ничего не помню, даже собственного имени!
– в голосе мужика прозвучала нотка отчаяния.
– Говорю же, это нормально, - дед неторопливо покачал ногой. Задник тапочка несколько раз хлопнул по пятке.
– Все, кого я встречал, ни черта не помнят. Так уж устроено...
– Что это за место и как я здесь очутился?
– мужик нашел в себе силы задать первые вопросы.
– Мне нравится имя Чулан. Многие называют по-другому. А вот как ты сюда попал - ты сам должен вспомнить. Толи по доброй воли, толи по Судьбе, мне не ведомо.
– Что за Чулан?
– Обычный мир. Место как место. Не хуже и не лучше других. Жители, конечно разные, да и не всегда люди, но, как и везде, есть добрые, есть и злые. Это уж зависит, кто какими дорожками ходит.
Слушая неспешную и обстоятельную речь Даима, мужик немного пришел в себя и осмотрелся. Похоже, что он находился в ванной - раз здесь стояла эта самая ванна. Помещение большое, размером метров шесть на десять. В узкой части - дверь, ведущая, судя по всему, в другие комнаты. В одной из стен, на уровне груди, окно. Стекла грязноватые, пыльные. С той стороны в комнату проникал дневной свет - неяркий, но неплохо все освещающий
На подоконники масса мелких предметов. Впрочем, такие вещи, самое место для которых находилось на свалке, заполняли все помещение. Ванная, на краю которой сидит дед, была до половины ими завалена. Старые телефоны, мотки проволоки, инструменты, рама от велосипеда, плюшевый мишка, кукла без одной ноги, жестянка из под чая, пустые бутылки и многое другое...
В одном из углов ванной стоят доски, с налипшими кусками закостеневшей штукатурки, и пара удочек. Около другой стены несколько мотоциклетных деталей - рама, седло, колёса, руль, и стопка пожелтевших газет, перевязанная бечевкой. Короче, кругом сплошной хлам.
В повешении, также находилась и вторая кушетка - на ней лежало аккуратно сложенное одеяло и две относительно чистых подушки.
Вторая кровать выглядела странно в этом месте - своим порядком она резко выделялась из всего, что тут находилась.
– И что же вы здесь делаете?
– Как и все - просто живём, - старик подмигнул, словно намекая на что-то.
– А мне что делать?
– мужик окончательно понял, что лучше показаться тупым и не далеким, но получить хоть какую-то информацию. Судя по всему, это не сон, слишком уж всё реалистично. Да и многочисленные шипки, и похлопывания себя по щекам, результата пока не принесли. А значит, прямо сейчас, следовало "выжать" из деда побольше информации.
– А что и все делают, - дед неторопливо поднялся.
– Жить, находить себя занятие по душе, и свое место здесь.
– Слушай, отец, не бросай меня. Помоги, чем можешь, а?
– мужик тоже встал, оказавшись чуть ниже Даима.
– Не боись, не брошу, - дед рассмеялся.
– Я для того тута и живу. Встречаю новичков, помогаю освоиться. Да и Имя даю.
– Это здорово, имя мне бы не помешало, - обрадовался мужик.
– Имя всем нужно,- согласился Даим.
– Но что бы дать правильное имя, мне необходимо тебя немного узнать.
– Хорошо, спрашивай.
– Не торопись, пойдем ка для начала прогуляемся, - Даим направился к двери.
– Да не стесняйся что в трусах, в доме баб нет.
Мужик вышел следом за ним и оказался в квадратном холле. В той, части, где они находились, он заметил еще две закрытые двери, и пару светильников на стене. Обои следовало заменить, да и светильники не помешало бы протереть. Впрочем, мужик, стал ко всему этому привыкать. В этом доме все было старое, износившееся, но одновременно чем-то близкое и даже уютное. Может и не зря Даим называет это место Чуланом? Ведь в чулане как раз и находятся старые вещи.
Они прошли по коридору к еще одной двери. Напротив неё, в нише, мужик увидел лестничную площадку. Один пролет вел вниз, похоже в подвал, второй наверх. В той части коридора, к которой они подошли, находилась дверь, а около нее очень красивая, кованная подставка с двумя зонтиками. И подставка и зонтики, кстати, выглядели совершенно новыми.
Даим прошел к двери, повернул ручку и вышел на улицу.
Мужик вышел следом за ним. Первое, что он почувствовал - это запах ветра. Удивительно свежий, живой. Он сразу понял, что до этого никогда не дышал таким чистым воздухом.