Чуткие дети. Как развить эмпатию у ребенка и как это поможет ему преуспеть в жизни
Шрифт:
Препятствия для развития эмоциональных навыков в цифровую эпоху имеются, но они преодолимы. Согласно исследованиям, у детей врожденная способность настроиться на чувства. И чтобы расти неравнодушными, им нужны всего лишь старые добрые разговоры с родителями – лицом к лицу.
Что говорит наука: как мы распознаем чужие эмоции
Чтобы уметь поставить себя на место другого человека, ребенку надо научиться распознавать невербальные сигналы мимики, жестов, поз и интонаций. Революционные научные данные, полученные в последнее десятилетие, наводят на мысль, что младенцы и маленькие дети знают об эмоциях больше, чем мы предполагали. Ученые считают, что дети запрограммированы на эмпатию с рождения!
Большинство родителей удивляются, когда их дети начинают распознавать эмоции раньше положенного срока. Дженни и Брайан Маше сделали интересное открытие, когда их семья участвовала в телепроекте.
Дженни и Брайан – счастливые родители шестерых
В перерыве гордый отец показывал съемочной группе видео первой стрижки одного из сыновей – Гранта. Тот сидел в кресле с явно недовольным видом и захныкал, как только Дженни срезала первую прядь. На второй он завыл. Но теперь у него появилась группа поддержки из пятерых братьев и сестер: Саванна, Бейли, Молли, Коул и Блейк разом заревели, услышав крики брата. Пятеро двухлеток, не умеющих еще ходить на горшок и говоривших от силы пять слов, услышав плач брата, ответили ему. Это называется «эмоциональная заразительность». Она важна для эмпатии, потому что помогает детям почувствовать то, что ощущают другие. Оказывается, даже младенцы реагируют на чужую боль.
Младенцы рождаются с эмпатией
В больничных яслях наблюдается «эффект комнаты плача». Если новорожденный слышит плач другого новорожденного, он тоже начинает плакать, и другие дети в комнате поступают точно так же. Откуда это известно? Ученые включали новорожденным специально подготовленные записи и сделали интересные открытия [58] .
В одном исследовании однодневные младенцы чаще плакали в ответ на запись плачущего новорожденного. Но не реагировали на воспроизведение собственного плача и плача одиннадцатимесячных детей! [59] Ребенок, которому всего один день от роду, готов к социальному взаимодействию. Знаменитый психолог из Нью-Йоркского университета Мартин Хоффман считает раннюю предрасположенность к синхронному плачу «первым предвестием эмпатии» [60] .
58
Marvin L. Simner. Newborn’s Response to the Cry of Another Infant // Developmental Psychology 5. – No. 1. – July 1971. – P. 136–150. Симнер первым продемонстрировал, что новорожденные плачут, услышав крик других младенцев в записи. Также он подтвердил, что плач – это не просто реакция на раздражающий стимул, потому что младенцы не плакали так же часто при прослушивании равных по громкости и интенсивности нечеловеческих звуков.
59
G. B. Martin, R. D. Clark. Distress Crying in Neonates: Species and Peer Specificity // Developmental Psychology 18. – No. 1. – 1987. – P. 3–9.
60
Daniel Goleman. Researchers Trace Empathy’s Roots to Infancy // New York Times. – March 28, 1989.
Младенцы любят смотреть на лица и выделяют людей, поддерживающих зрительный контакт, а человеческий голос (особенно материнский) предпочитают другим звукам. Это выяснилось, когда исследователи показывали младенцам два портрета: на одном человек смотрел в объектив, на другом – в сторону. Дети дольше задерживали взгляд на первом портрете [61] . (Запомните: лучше всего дети учатся распознавать эмоции на вашем лице. Для них это бесплатный тренажер!)
Пожалуй, самое волнующее открытие за последние десять лет – это расшифровка восприятия эмоций в мозге младенцев! Тридцати восьми десятимесячным детям надели крошечные шапочки с восемью электродами и посадили на колени мамам. Каждому показали видео, в котором актриса смеялась или плакала. Глядя на смеющуюся женщину, малыши улыбались, и электрическая активность отмечалась в левой фронтальной области мозга. Наблюдая всхлипывания актрисы, младенцы грустнели – а некоторые хныкали, – и активность возрастала в правой префронтальной области [62] . Известное исследование Нейтана Фокса и Ричарда Дэвидсона положило начало новому направлению аффективной нейронауки, доказав, что корни эмоций лежат в мозге. И снова подтвердилось, что сочувствие – врожденная черта!
61
T. Farroni, G. Csibra, F. Simion, M. H. Johnson. Eye Contact Detection in Humans from Birth // Proceedings of the National Academy of Sciences 99. – No. 14. – 2002. – P. 9602–9605.
62
Richard J. Davidson, Sharon Begley. The Emotional Life of Your Brain. – New York: Penguin, 2013. – P. 35–36.
Профессор психологии Калифорнийского университета Элисон Гопник в книге The Scientist in the Crib («Ученый в колыбели»), написанной в соавторстве с Эндрю Мелтцоффом и Патрицией Кул, рассказывает трогательную историю о своем двухлетнем сыне. Она расплакалась после тяжелого дня, а малыш не находил себе места. Он убежал, вернулся с пачкой пластырей и обклеил ими маму, чтобы «не было бо-бо». Это был единственный способ утешить, известный ему тогда [63] .
63
Alison Gopnik, Andrew N. Meltzoff, Patricia K. Kuhl. The Scientist in the Crib: What Early Learning Tells Us About the Mind. – New York: Harper Perennial, 2001. – P. 39.
Здесь видно не только заботу, но и пример просоциального поведения, следующего за распознаванием эмоций. Двухлетка понял, что «слезы означают грусть», – вспомнив такие же мокрые капли на своем лице, – и стал успокаивать маму.
Интерпретация слабых сигналов дистресса у окружающих – еще одна важная составляющая эмпатии. У детей она впервые проявляется около двух лет. Младенцы плачут в ответ на сигналы дистресса, а в двухлетнем возрасте малыши уже пытаются «все исправить». Они не просто чувствуют чужую боль, а хотят ее облегчить. Ребенок осознает себя отдельной личностью и понимает, что не только он может расстраиваться и нуждаться в утешении. И что кто-то в данный момент нуждается в пластыре или объятии, хотя сам он такой потребности не ощущает. Это истинное чудо!
«Настоящая эмпатия не в том, чтобы чувствовать то же, что окружающие. Она означает понимание того, что у них иные чувства, и, несмотря на это, желание позаботиться», – поясняют Гопник, Мелтцофф и Кул [64] .
В последующие годы дети продолжают развивать эмоциональную грамотность и совершенствуются в интерпретации мимики, интонации и языка тела, узнавая обозначающие их слова. Эмпатические способности благодаря этому растут. Комментарии вроде «Ты грустный, папочка» и «Мой друг испугался» говорят о том, что ребенок отходит от эгоцентричности, воспринимает эмоции окружающих и отзывается на них.
64
Gopnik et al. The Scientist in the Crib.
Разумеется, знание терминов не гарантирует, что ребенок будет добрым и заботливым. Эмпатия расцветает с правильным воспитанием, наличием образца для подражания, подкреплением, опытом и когнитивным развитием. Но начинается она с яслей, где младенцы впервые слышат чужой плач и присоединяются к нему.
Как научить ребенка узнавать эмоции
Не всякое общение делает ребенка добрее. Эмпатия зарождается в отношениях, в непосредственных переживаниях эмоциональных событий. Именно поэтому младенцы – идеальные учителя: они настоящие, с ними интересно. Когда они появляются в классе, школьники учатся сочувствию и заботе. Но взаимодействие с младенцами не единственный способ. Вам стоит найти то, что подойдет именно вашему ребенку.
Заслуженный профессор психологии и автор книги «Эмоциональный интеллект ребенка» [65] Джон Готтман придумал эмоциональный коучинг. Взрослый помогает ребенку распознавать разные эмоции, объясняет, откуда они взялись и как на них реагировать, и развивает эмоциональный интеллект и эмпатию. Тридцать лет исследований привели Готтмана к выводу, что дети, родители которых используют эмоциональный коучинг, получают преимущества эмпатии. Такие дети счастливее, сильнее, реже испытывают стресс, лучше адаптируются, у них выше успеваемость по математике и чтению. В простоте и эффективности эмоционального коучинга я убедилась лично.
65
Готтман Д., Деклер Д. Эмоциональный интеллект ребенка. Практическое руководство для родителей. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2019.
Никогда не забуду своего ученика Рики. Его обожали, потому что он ко всем хорошо относился. Если у кого-то были проблемы, Рики мне о них докладывал. Он легко распознавал чувства.
Однажды я застала его за усердным рисованием открытки.
«Это для мамы», – застенчиво сказал он. «У нее день рождения?» – спросила я. «Нет, – ответил он. – Я делаю открытку потому, что мне с мамой всегда хорошо».
Конечно, мне захотелось выяснить, что она такого делает и как развивает у ребенка эмпатию. Такая возможность представилась мне спустя неделю на школьном мероприятии, где я наблюдала за матерью и сыном. Общались они от силы минуту, но главное – как. Она подошла к нему и наклонилась так, что они оказались лицом к лицу. Их глаза встретились. Говоря с ним, она никого и ничего, кроме сына, не видела и не слышала. Они были на одной волне.