Чувства в клетке
Шрифт:
Он тяжело вздыхает.
— Хорошо. Будь осторожна.
— Ты тоже! Отвлекай их, а я попробую понять, в какой комнате Мадина, и как ее вытащить.
— Стой! — Амин притягивает меня к себе, целует коротко, но страстно. Я вырываюсь из его объятий, открываю окно и вылезаю наружу.
Карниз узкий, но я не собираюсь падать. Удачно то, что вокруг здания проходит газовая труба, за которую я цепляюсь руками, аккуратно переставляю ноги. Самое сложное — завернуть за угол здания. Это опасно, но получается сделать все как надо. Теперь иду аккуратнее, потихоньку заглядываю в каждое окно, пытаясь рассмотреть, нет ли там девочки.
Удача улыбается мне на пятом по счету окне. Через стекло
Потихоньку скребусь в окно. Девочка поднимает голову. Я маню ее рукой, прикладываю палец к губам, показывая, чтобы не шумела. Она смотрит сначала недоверчиво, оглядывается с испугом на закрытую дверь, потом снова смотрит на меня. Я зову ее к окну. Она очень медленно с опаской подходит. Я жестами показываю ей, что нужно открыть форточку. Если у нее получится это сделать, то она сможет пролезть в это небольшое отверстие. Но форточка высоко, девочка не может достать. А еще она явно боится. Не доверяет. Поэтому я достаю из кармана телефон, нахожу на нем фотографию Амина и показываю Мадине. Жестами объясняю, что хочу отвести ее к брату.
Она оживляется, оглядывается, потом убегает куда-то. Мне ее не видно, но через несколько секунд она появляется снова, подталкивает какое-то ведро, переворачивает его и становится сверху. Забирается на подоконник, пытается дергать задвижку на окне, но у нее явно не хватает сил. Старый ржавый шпингалет не поддается. Я пытаюсь расшатать окно, чтобы помочь девочке. Секунды тикают, пот течет градом по спине. В любой момент в комнату может зайти кто-то из бандитов, тогда нам конец.
Вижу, девочка тоже в отчаянии, у нее по щекам текут слезы, но она не сдается. Маленькая, но отважная крошка. Изо всех сил дергает задвижку, сдирая маленькие пальчики в кровь. Наконец чертов замок поддается. Остается чуть-чуть. Я как могу, помогаю девочке, толкая форточку со своей стороны. Наконец, старая рама открывается. Проем маленький, но девочка пролезет. Подаю ей руку в отверстие:
— Не бойся. Я помогу тебе, — шепчу я.
— Но мы упадем, там высоко.
— Нет. Не упадем. Давай руку, быстрее, — девочка боится, снова оглядывается на дверь, но все же подает руку, я подтягиваю ее вверх, помогаю протиснуться в узкое отверстие. С трудом, но у нас все получается.
— Тихо, малышка, тихо, — говорю я. Беру ее на руки, — обними меня за шею и обхвати ногами. Крепко, поняла?
Девочка слушается. Так идти очень неудобно, но я должна справиться. Держусь за трубу, дохожу почти до угла, но тут слышу грохот из той комнаты, где была Мадина, слышу крики, мат, звон стекла, понимаю, что уйти незамеченными нам не удалось. Поэтому быстро бью ближайшее окно и вваливаюсь в одну из комнат. Девочка начинает кричать, я зажимаю ей рот рукой, падаю на пол вместе с осколками стекла, стараясь не навредить малышке. Встаю, Мадину толкаю в угол, сама бросаюсь к двери, открываю ее, выглядываю в коридор — никого. Возвращаюсь за Мадиной, хватаю ее за руку и кричу:
— Бежим!
Выскакиваем в коридор вместе, тут появляется один из бандитов, но он не успевает вскинуть пистолет, как получает пулю в лоб, за ним падает и другой. Понимаю, что нас прикрывают. Хватаю Мадину на руки и бегу по коридору к месту, где остался Амин. Раздаются выстрелы, чувствую, как в спину бьёт пуля, потом вторая, боль прошивает тело. Только успев завернуть за угол, я падаю прямо в объятия Амина. Дышать тяжело, боль прошивает
— Мадина, малышка моя! Ты цела? — девочка начинает всхлипывать, он прижимает ее к груди. Мне тоже хочется плакать.
— Марина! — обращает он внимание на меня. — Что с тобой? Ты ранена?
— Кажется, нет, — хриплю я. — Спасибо бронежилету.
Амин помогает мне подняться, я боковым зрением отмечаю, что мимо проносятся остальные наши бойцы. В конце коридора раздается взрыв, крики. Понятно. Девочка у нас, теперь можно не церемониться с этими уродами. Амин помогает снять бронежилет, который спас мне жизнь, но сейчас только мешает дышать.
— Чёрт. Моим ребрам снова не поздоровилось, — хриплю я.
— Точно, — у Амина тоже замечаю кровь на рукаве чуть выше локтя.
— Ты ранен.
— Пустяки, — отмахивается он. Я осматриваю рану.
— Не смертельно, но пуля застряла внутри. Это плохо. Надо перевязать.
— Потом, — говорит он, зажимая рану рукой, — надо уходить, — подхватывает девочку на руки, и мы бежим прочь из здания, не дожидаясь, пока ребята закончат разгром остатков бандитского гнезда.
Добираемся до машины. Вижу, кровь по руке Амина течет, и не думая останавливаться.
— Сядь! — командую я. Залетаю в машину, хватаю аптечку, достаю бинты и стерильные салфетки. Прижимаю к ране, Амин шипит от боли, — терпи!
— Терплю, — туго бинтую рану и только тут замечаю, что девочка смотрит на нас глазами, полными ужаса. Боже! Как она переживет все это?
— Все будет хорошо, малышка, не бойся! — говорю я. Она начинает жалобно всхлипывать. Амин бросает бинты, притягивает девочку к себе, она зарывается личиком в его свитер и рыдает. Амин прижимает девочку к себе, шепчет ласковые слова ребенку, пока я заканчиваю перевязку. Сейчас у него такое лицо, полное любви и нежности. Меня прошивает сильная душевная боль. Жалко малышку, но меня охватывает страх за мою девочку. Где она? С кем? Если тоже в плохих руках, если ее обижают? Пытаюсь блокировать эти мысли, но получается слабо. Амин поднимает на меня глаза, похоже, он за секунду понимает, что со мной происходит, берет меня за руку, притягивает к себе, и тоже обнимает.
— Все будет хорошо, мои девочки! Все будет! — шепчет он.
Малышка немного успокаивается, поднимает головку, и спрашивает, указывая на меня:
— Амин, а кто эта тетя?
— Эта тетя скоро станет моей женой, — заявляет он, — ее зовут Мариной, — не знаю, что на это сказать, поэтому пока молчу.
— Правда? — спрашивает девочка.
— Да.
— Она очень смелая.
— Это точно!
— А когда мы поедем к маме? И к Зульфейке?
— Скоро, милая моя, скоро.
— Мне было очень страшно, — снова начинает всхлипывать девочка, — мы гуляли с Зульфейкой, и она вдруг упала, а меня схватил дядька и потащил в машину. Потом он заставил меня выпить какую-то таблетку, и я заснула, а проснулась уже здесь. Потом мне все время хотелось спать. А сегодня я проснулась ночью, и больше не могла уснуть. Мне было очень страшно.
— Я знаю, маленькая, знаю. Тебя больше никто не обидит. Поняла? Всех плохих дядек мы победили, — Амин крепче прижимает к себе девочку, а я вдруг замечаю, как они похожи. Только глаза у Мадины светло-карие, а волосы такие же черные, несколько кудряшек выбилось из растрепанной косы, придавая ей еще более милый вид.
— У тебя кровь. Ты поранился? — вновь оживает девочка.
— Это не страшно, — успокаивает ее Амин. — Помнишь, когда ты упала и разбила ножку, мама тебе мазала ранку мазью. Мы поедем к маме, она тоже даст мне волшебную мазь, и все пройдет. Да?