Чувства я тебе не обещал
Шрифт:
Подхожу к окну и вижу с обратной стороны решётки. Этаж второй и я все еще нахожусь в особняке брата…
Лучше бы он меня вышвырнул из дома. Так хотя-бы был шанс выжить…
Понимаю, что то, что он устроил мне в холле, это только начало и ведь комнату скорее всего освободили от мебели, специально, чтобы мне не на чем было лежать.
Бреду в ванную и смотрю на свое отношение. Лицо не сильно пострадало. Всего-то губа разбита и отек на правой щеке. Синяк определённо будет и не маленький…
Задираю
Слышу шаги рядом с входной дверью и тут же закрываюсь в ванной изнутри.
— Никакой еды ей не давать! — громко заявляет Том. — вода у неё в кране есть!
Хоть бы он сам не зашёл, — думаю я. А еда это ерунда.
Я так и месяц готова сидеть, лишь бы он был подальше.
Прижимаюсь ухом к двери в ванной и прислушиваюсь. Вроде тихо. Значит Том ушёл и ушёл он наверное вообще из дома. Иначе распоряжение прислуге бы по поводу моего содержания не давал.
Тихонько выходу и направляюсь к окну. Его машину я видела минуту назад, стоящую около парадной двери. Если он куда-то собрался, значит сейчас я его увижу.
Стою скупают от окна, так, чтобы меня не было заметно и наблюдаю.
Том вышел и направился к своему авто. С ним в машину садятся двое охранников. Именно те, которых я видела, заходя в дом. Значит здесь осталась только я и прислуга.
Может, мне повезёт и я уговорю этого человека, чтобы меня выпустили.
Понимаю, что мыслю чересчур наивно, но хоть что-то я же должна попытаться сделать.
— Кто- нибудь, — хриплю я в двери, — помогите.
Похоже рядом с комнатной оставили человека. Сейчас я слышу шорох за дверью.
— Пожалуйста, — снова прошу я, — и не могу сдержать подступившие слезы, — помогите.
— Тише себя веди, — слышу я женский грубоватый голос, — хозяин приказал тебя не выпускать!
Снова я слышу это слово — "хозяин", но теперь понимаю, что хозяин, хозяину рознь.
Похоже мой брат ещё большее чудовище, чем Стрендж. Любви в нем нет, но он хотя бы имеет адекватность.
Вспоминаю, что я вытворяла в его доме, начиная с потопа, заканчивая испорченной картиной и понимаю, что Джастин вёл себя предельно терпеливо со мной.
Все это конечно так, но ему на меня плевать. Спасать придётся себя самой.
— Пожалуйста, откройте двери. Это ведь не законно, держать меня здесь, — пытаюсь использовать вразумительные доводы, но и это похоже не действует. — мне нужна помощь врача, — кидаю я крайнюю фразу и безнадёжно опускаюсь на пол прямо около двери.
Потеряв всякую надежду повлиять на женщину, я закрываю глаза и молча глотаю слезы.
— Может, таблетки какие принести? — вдруг слышу я её голос, — хозяин вроде это не запрещал.
Принесите от боли что — нибудь, — прошу я и пытаюсь сообразить, как действовать на тот момент, когда откроется дверь.
Бежать я не смогу, тут бы шаг лишний сделать, не то, что со всех ног от кого-то убегать. Ударить её я тоже не смогу. Я все же человек, в отличии от моего брата.
Единственное, что я смогу сделать, это разжалобить её, благо внешний соответствует пришедшей мыли.
Намерено расстегиваю снизу пуговицы на блузке, чтобы хорошо было видно побои и застываю в ожидании.
30 глава
Слышу звук в замке на двери и поднимаю глаза на входящую женщину.
Да уж… мой брат знал, кого оставлять рядом со мной. По размерам дама раз в пять шире меня и если бы я хотела физически на неё повлиять, себе бы только дороже вышло!
Вид у неё устрашающий. Но Тома я боюсь сейчас больше.
— Ой — ё - ёй, — берясь за обе шеки полными ладонями, ужасается она, глядя на меня. — какие уж тут таблетки-то? Здесь нужен врач. — заявляет она и я начинаю цепляться за надежду.
Я молча на неё смотрю и чувствую, как одна слезинка сама по себе катится вниз.
— Что ж это? — кудахчет женщина оглядываясь на условия моего содержания, — да, за что так он с тобой, девочка? Я ж-то думала… о-о-о-ой, — смотрит на меня и не знает, как быть. — ты женщина его? Изменила?
— Я сестра, — говорю я, в надежде, что поверит.
Так разве с сёстрами так обходятся? Обманываешь наверное?
— Нет, — трясущимся от спазмов голосом говорю я и всхлипываю.
— Правду говорят, у богатых свои причуды. Разве так поступают с женщиной, тем более с родной.
— Помогите мне, прошу вас, — переходя почти на рыдания, обращаюсь я к ней.
— Что же я могу? Он ведь уволит меня, а мне куда потом?
И тут я замолкаю. Предложить мне ей в замен её должности, нечего. У самой на карте денег почти нет, да та у Джастина в доме. Остаётся только надеяться на человечность этой женщины.
— Выпустить я тебя не могу, но вот что я тебе скажу, милая. Я пожалуй знакомых своих попрошу, они тебя и вызволят. Но им деньги нужно будет дать. Есть у тебя они?
Конечно же нет, — думаю я про себя. Ни денег, ни работы, ни того, кто смог бы мне с этим помочь!
— Я найду деньги, — говорю я вслух, — сколько нужно будет?
— Вот этого я пока не знаю. Давай ка выпей таблетки и ложись. — и тут она снова смотрит на обстановку комнаты, — ай — ай — ай, куда же тут лечь — то?! Нельзя так… совсем нельзя! — разводит руками и идёт к раковине, чтобы налить мне воды.
Дверь открыта и я бы смогла сбежать, но я я смотрю на эту возможность с обречённым видом. Сбежать — от слова бегать, а я смогу только сползти и то только по стенке.