Чувства
Шрифт:
Про Ганину девочку ещё в роддоме опытные акушерки решили, что ребёнок этот долго на белом свете не заживётся. И оказались правы. Продержалась Светочка всего четыре, с небольшим, месяца. И месяцы эти стали для Гани кромешным адом. Что было с ребёнком – никто ей толком объяснить не мог. Видимо, на букет генетических дефектов наложились последствия вирусной инфекции, подхваченной девочкой в роддоме.
Малышка надрывно кричала всю последнюю неделю своей недолгой жизни. Когда смолк её последний крик, обезумевшая от страданий и недосыпа мать ещё несколько часов не отдавала
Неделю после похорон Ганя никого к себе не подпускала: она заперлась в детской и не реагировала на призывы мужа выйти наружу. Когда она появилась на пороге кухни, где Паша поглощал яичницу с колбасой, тот не узнал свою жену. Тёмные круги под глазами, глубокая морщина, перечеркнувшая высокий лоб, и седая прядь на левом виске.
– Я ухожу от тебя, Пашук, – сообщила женщина, прислонившись к дверному косяку.
– Гануся, милая, давай не будем пороть горячку. Тебе нужно отдохнуть, подлечиться, обстановку сменить. Мне врачи советуют Карловы Вары. Давай на пару недель туда махнём.
Ганя отрицательно покачала головой.
– А хочешь – одна съезди. Или с подругой.
– Нет, Пашенька. Ни одна, ни с подругой. И уж тем более не с тобой. Всё. Точка. Наша семейная жизнь окончена. Не перебивай. – Ганя стукнула жёсткой ладонью по дверному косяку. – Я тебя не люблю больше. Я видеть тебя не могу. Я хочу забыть весь этот ужас. А ты – живое напоминание. Поэтому твою фотокарточку я вычёркиваю из своей жизни.
Паша перестал жевать, как-то весь сгорбился и словно уменьшился в размерах.
– Как жить собираешься? – сипло спросил он жену.
– У Кеши квартира есть, как-нибудь перекантуемся, – спокойно ответила Ганя.
– Что? – Паша треснул здоровенными кулачищами по столу так, что тарелка с остатками еды с грохотом полетела на пол. – Кешка, гадёныш, за моей спиной шашни с тобой закрутил! Прибью мерзавца!
– Тихо ты, не психуй. Кентий пока не в курсе.
– Не понял… То есть ты к нему собираешься, а он – не в курсе?
– Ничего, это ненадолго. Ты сегодня с двух до четырёх где-нибудь погуляй, я Кешку за вещами своими пришлю.
– Как пришлёшь? И он согласится? – Паша вытаращил на жену удивлённые глаза.
– Согласится, куда он денется.
– Слушай, я всегда подозревал, что ты чокнутая. Но чтобы до такой степени! А почему вдруг Кешка? Ну почему именно он? Чем он лучше? Он ведь обалдуй, жулик, прохвост, бабник.
– Зато с ним не соскучишься, – вздохнула Ганя. – А ещё у него член маленький.
Паша от изумления чуть не грохнулся с табуретки.
– Как маленький? Ты что, проверяла?
– Пока не проверяла. Мне Настька на огурцах показывала.
– А зачем тебе маленький?
– А затем! – из Ганиных глаз будто молнии сверкнули. – Ты меня своей оглоблей в мой деликатный размер за все эти годы так затрахал – никакого дамского терпежу не осталось.
Ганя развернулась и вышла из кухни, оглушительно хлопнув дверью.
Она действительно узнала о размере Кешиного детородного органа от Насти. Иногда
– И тебе хватает?
– Ещё как! Во-первых, я же лилипуточка, а во-вторых, техника гармоничного секса очень нас выручает.
Ганя тогда промолчала. «Вот бы моему носорогу технику, а то въедет, как на паровозе, и всё, расслабляйся всухую», – думала она, злобно кромсая ножом на части здоровенный пупырчатый огурец.
А Кеша действительно не стал возражать, когда появившаяся на пороге его квартиры осунувшаяся, почерневшая Ганя сообщила: «Я тут пожить собралась. Недолго. Лет этак пятнадцать».
– Да хоть двадцать, – ответил Кеша и взял из рук нежданной гостьи сумку.
Глава 6
Наконец-то Кешина мечта сбылась. Он стал директором. Два первых года их совместной жизни с Ганей были заполнены напряжённой суетой. Оптовая торговля, посреднические услуги, транспортные перевозки – чем только не промышляли деловитые супруги. Все попытки организовать собственный бизнес упирались всё в ту же проблему: нехватка стартового капитала. Ганя неоднократно удерживала мужа от операций откровенно криминального характера.
– Помни, пупсик ты мой чехословацкий пластмассовый, заветы классиков: надо чтить уголовный кодекс. Получить срок за совершение мелкого экономического преступления – фи, это пошло и неэстетично!
И вот Кеше повезло. В их город зашла федеральная сеть, занимающаяся торговлей элитным алкоголем. Три дня супруги просидели над составлением резюме, потом Кеша, нарядившись в непривычный для него костюм-двойку и галстук в тон рубашке, совершил вояж в столицу на личное собеседование.
– Ура, Ганесса! Наша взяла! – вопил Кеша в трубку. – Я теперь генеральный директор торгового представительства ООО «Бахус»!
Новая работа была Кеше очень по душе. Он приезжал в офис к обеду, проводил летучку, просматривал новости, делал пару-тройку звонков, наносил пару-тройку визитов. В пять часов рабочий день господина директора заканчивался. Грузчики загружали в багажник его автомобиля пару-тройку ящиков, заполненных бутылками, и Кеша отбывал восвояси. Знающие люди из числа сотрудников филиала укоризненно покачивали головами: «Не по чину берёт наш Иннокентий!» Действительно, Кеша воровал как в последний раз. Словно лиса, проникшая в курятник, он, не думая о завтрашнем дне, использовал средства предприятия как свои личные. При этом обвинить Кешу в жадности ни у кого язык не поворачивался. Он с таким размахом проводил корпоративные вечеринки, что коллектив филиала просто души в нём не чаял (хотя доносы в головной офис поступали регулярно). Гане была куплена роскошная норковая шуба, первый же директорский отпуск супруги провели в прекрасной «пятёрке» под Барселоной. И, наконец, Кеша, поддавшись на Ганины уговоры, купил дом.