Чувство Святости
Шрифт:
Однако, некоторым, попавшим в тихие воды, приходит на ум задуматься над происходящим вокруг них. Кому-то - сидя на подвернувшемся бревне, а кому-то - и на вполне надёжном плоту, построенном заботливыми предками ради своих потомков. И вот видит он вокруг себя множество голов, торчащих над водой и рук, разбивающих из последних сил воду... И приходит он неожиданно для себя к странным выводам, начинает завидовать тем, кто издали, возьми, да мелькни на неведомом берегу, подобно пришельцу из космоса...
Но кормчий - инстинкт привычки - выравнивает движение плота... Судно попадает в быстринку, где некогда задумываться . Иначе - наплывёшь на зазевавшегося
Но и это со временем проходит... Рано или поздно всё равно наезжаешь на кого-нибудь... Конечно не сам... Наезжает твой плот... И тогда... Потом уже не следишь за кормилом столь скрупулёзно... Конечно же, во всём виноваты многочисленные пловцы, не успевающие выворачиваться вовремя... Что поделать... Такова жизнь...
24.
Откуда же берутся эти "иждивенцы" на берегу? Не оттого ли что однажды приходишь к мысли, что, может быть, не следует впустую тратить свои силы на греблю, а стоит сначала научиться чему-то, стоя на берегу?
Пока человек не нашёл способа реализации своей личности, не следует его упрекать в социальной пассивности. Лучше быть "вне игры" нежели совершать наглый бег по головам. Пассивность с целью накопления сил для верного хода, может быть оправдана, если целью является альтруистическая мораль, совесть, вера...
Активность же ради движения - сущая бессмысленность - увлекающая "пловца" "по житейским водам" в сторону от его души, от самого себя.
Прежде всего необходим костяк, стержень, мировоззрение, пронизывающее все личность насквозь. Без этого становление личности невозможно. Необходима твёрдая опора, берег, оттолкнувшись от которого впоследствии, будешь знать точно, куда ты плывёшь и зачем плывёшь...
Случается, впрочем, что мы становимся такими же точно скептиками, которых когда-то в детстве сторонились, с негодованием говоря в себе: "Какое бесчувствие! Какое непонимание! Какое отсутствие всякой романтики!"
Особенно бывает больно услышать различные скептические или циничные высказывания от близких. Поражает мысль: "Родной человек, тот, кого я люблю, а говорит такое, что против него восстаёт вся моя душа! Нет! Я никогда не стану таким! Ни за что!.."
"Мотоцикл цыкал-цыкал - и старуху задавил..."
Легко ранимая детская душа может переживать такое до слёз. Но идут годы... И отчего-то уже не эта душа, а душа, проплывшая по течению и ни разу не ощутившая твёрдого грунта в глубине своего "я", теперь скептически разумно и практически трезво повергает в трепет своею логикой других детей, душа которых ещё не успела превратиться из прекрасного живого цветка в каменный...
Будет великим благом, если человек разочаруется в жизни из-за чрезмерной жажды любви. Тогда возможна переоценка ценностей, которая впоследствии выведет на путь духовного оздоровления и роста личности. Если же причина недуга - проточенное неверие в ценность духовного, если болезнь заключается в том, что рациональный подход - единственное мерило, - то жаль такого человека, ибо он не способен признать своей болезни и потому не в состоянии встать на путь исцеления. Впрочем, и для такого тоже написана эта книга...
25.
Случается, верующий человек, отпадая от Бога, испытывает муки сомнения, становится на время, как бы, неверующим. Именно поэтому возможность для неверующего побывать в шкуре неверующего, хотя бы путём временного сомнения, даёт ему огромное преимущество перед неверующим человеком, который не способен испытать подобного "отрицательного" опыта. Таким образом, верующий человек обладает большим, нежели неверующий, основанием для выводов в правоте выбора своей веры. После испытанного кризиса сомнения в своей вере, верующий человек способен лучше видеть различие между двумя верами: верой в Бога и верой в Его отсутствие. Проходя стадии сомнения, он находит, что односторонность взгляда неверующего не обнаруживает в его вере в неверие достаточной глубины жизни. Такое мировоззрение он находит для себя подобным патологии и болезни психики, не верующей в самое собственное бытие. Отсутствие связи между эмоциональным началом и рациональным умом, оторванным от подлинно духовной глубины личности, которая в своей глубине должна бы соприкасается с Самим Духом Божиим, способствует формированию нигилистического мировоззрения.
В данный момент, возвращаясь к нашей терминологии, попробуем внести более чёткое различие в понятиях, о которых далее пойдёт речь.
Рациональное начало в человеке - это его отвлечённый ум, который не обязательно связан с сердцем. Назовём этот ум малым сознанием или малым умом, как, как это делает Лодыженский М.В. в своей замечательной книге "Свет незримый. (Спб., 1912). Рациональное начало, или малый ум, следует отличать (в случае описываемом здесь) от подлинного человеческого "я", от сознания. Для этого понятия Лодыженский вводит понятие большой ум, большое сознание. Процесс расширения малого ума до большого мы назовём здесь расширением сознания, о чём - ниже. А результат этой динамики назовём расширенным сознанием. Что будет тем же, что и большое сознание.
Большое сознание просветлено божественной благодатью и имеет непосредственную связь с сердцем, чего не наблюдается в случае малого ума, или, как это называется, в случае "обыденного сознания". Чаще всего мы именно пребываем в этом состоянии сознания... У больного МДП такое состояние - сплошное в период депрессионной фазы. Зачастую человек зациклен в бесконечной одержимости мыслями, почти что не подчиняющимся его воле, его стёртому "я", ощущение которого он потерял, растворившись в "смене снов".
Хочется заметить, что процесс творчества может способствовать выходу из состояния малого ума в большой ум. (Далее не будем употреблять шрифтовое выделение терминологии). Творчество не есть "блуд мысли". Это движение сознания и сердца навстречу друг другу. Правда, бывает творчество чисто "головное". Это явление наблюдается у тех, у кого произошёл сильный разрыв ума и сердца. В творчестве зачастую приходится излагать мысли из памяти... В подлинном творчестве человек зачастую забывает, что даже если он и начал с обнажённого рассуждения, то в последствие границы его сознания расширяются, и сам процесс творчества настолько овладевает всем его существом, что бывает трудно уже говорить о какой-либо разорванности в связи сознания с сердцем.