Чувствуя тебя

Novela

 - Да, но что, если я больше не верю, что я и Тайлер должны быть вместе? – Я поддаюсь вперед, чтобы нас не слышали за соседними столиками. – Что, если на самом деле, мы не должны? Возможно, смерть Томми была четким указателем на это?

 - Лекси, это глупо. – Нора протягивает руку и накрывает ею мою ладонь. – Ты же знаешь, что смерть Томми была несчастным случаем. Твоей вины здесь нет. Ничьей вины. И это точно никакой не знак о том, что вам с Тайлером не стоит быть вместе. Это страшно, то, что случилось тогда, но такое происходит. К сожалению, ни одна женщина не застрахована от того, что плацента может отслоиться преждевременно.

Слова Норы как всегда звучат разумно. Иной раз я не представляю, чтобы делала без нее.

Я встряхиваю головой и быстро махаю руками.

 - Зря я вообще заговорила об этом. Не тогда, когда ты в ожидании малыша. – Я делаю попытку улыбнуться. – Будущей матери не стоит вести такие разговоры. Извини, тебе сейчас не к чему мои проблемы. Расскажи лучше, вы с Реем уже придумали имена?

Я очень храбрюсь, чтобы Нора не видела, в каком на самом деле подавленном состоянии я нахожусь. Я рада, что у нее скоро появится ребенок. Они с Реем на седьмом небе от счастья. Но я ничего не могу с собой поделать и не думать о том, что если бы тогда все пошло, как положено, наш с Тайлером сын уже бы ходил в школу. В моей жизни не было бы наркотиков, аварии и расставания с Тайлером.

Я верю, что если бы Томми остался жив, именно все так и было.

За год до расставания

Тайлер

– Что ты делаешь?! – Я с ужасом смотрю на Лекси, которая, словно обезумев, крошит бейсбольной битой детскую мебель и стены в комнате, которую мы готовили для Томми.

Я только что вернулся домой, когда услышал грохот и застал ее в приступе гнева. В последние месяцы, как не стало Томаса, у Лекси все чаще бывали припадки злости и агрессии.

 - А на что это похоже?

Она лишь на мгновение злобно взглянула на меня, прежде чем продолжить бить по детской кроватке, от которой почти ничего не осталось.

Я давно уже хотел вывезти отсюда детские вещи, но Лекси категорически мне запрещала. На самом деле, я почти не удивлен, что в итоге она устроила здесь погром. В глубине души я нечто подобного и ожидал.

 - Все это уже не пригодится нашему сыну, верно? – Она криво усмехается, но ее глаза полны темноты и ярости. – Хочу, чтобы все это превратилось в груду щепок и не маячило перед глазами.

Она вновь размахивается, собираясь ударить по стене, на которой изображены мультяшные животные, но я перехватываю биту и, отшвырнув ее, обхватываю Лекси, заключая ее в кольцо своих рук. Она пытается вырваться, но я крепко держу ее.

 - Прекрати. – Мой голос звучит успокаивающе, когда я прошу ее, но мое сердце колотится, как сумасшедшее, и мне едва удается контролировать свое дыхание. – Разрушив все эти вещи, тебе не станет легче.

 Лекси молчит, продолжая вырываться, потом резко успокаивается, и с шипением сквозь стиснутые зубы требует:

– Отпусти меня! Ей Богу, Тайлер, отпусти меня, либо я за себя не ручаюсь.

Ее голос звучит холодно и в нем столько решимости, что мне ничего не остается, как разжать руки. Оказавшись на свободе, Лекси быстро отшатывается и тяжелым взглядом смотрит на меня. Мы стоим напротив друг друга, наше дыхание тяжелое и частое, но это не от страсти, как было когда-то, а от волны негативных эмоций, которые мы слишком часто вызываем друг в друге.

 Последнее время, все, чтобы я ни делал, лишь раздражает Лекси. Я знаю, что она винит меня в том, что меня не было с ней, когда ей было больно и страшно. Что я не был там, когда ей сделали экстренную операцию. Ребенка извлекли, но он уже был мертв к тому моменту. Как позже объяснил нам доктор, произошла преждевременная отслойка плаценты, и хотя операция была седлана довольно оперативно, ребенка спасти не удалось. Врачи едва спасли саму Лекси, потому что она потеряла слишком много крови.

С момента смерти Томми прошло уже более трех месяцев, но мы все еще переживаем эту потерю. И если я стараюсь держаться ради Лекси, то ее состояние вызывает постоянное беспокойство. Мы все, включая ее родителей и Нору, настаиваем на помощи психотерапевта, но Лекси упорно отказывается. Я предлагал ей ходить вместе к врачу, но она и слышать не желает.

 - Какого черта ты вообще лезешь ко мне?! – визгливо кричит Лекси, и я чувствую, как круг отчаянья плотнее вжимается вокруг меня. Мы зашли в тупик, и я не знаю, где найти выход. – Почему бы тебе просто не отвалить от меня?

 - Ты этого хочешь? – тихо спрашиваю я, даже не делая попытки приблизиться к ней.

 - Ты проявляешь чудеса сообразительности! – язвительно бросает она и, окинув меня презрительным взглядом, выходит из комнаты.

Я знаю, что поведение Лекси – ее реакция на боль. Она замкнулась в себе, не желает никого видеть и отказывается выходить из квартиры. Я много раз пытался уговорить ее сходить со мной куда-нибудь. Просто прогуляться в парке, побыть среди людей. Но все бесполезно.

Я стою несколько минут в полной растерянности, не зная, как нам быть дальше. Потеря Томми не просто подкосила нас: кажется, она нас убила. То, что когда-то держало нас вместе… Я больше не чувствую этого.

 - Так не может больше продолжатся, - надломленным голосом говорю я Лекси, выйдя из комнаты, так и не ставшей детской.

Она забилась в угол дивана, яростно нажимая кнопки пульта, но при этом глядя сквозь телевизор.

 - Мы должны что-то с этим делать. Иначе… Как долго мы сможем так жить? – Я развожу руками, желая донести до нее смысл своих слов. Она не смотрит на меня, но я знаю, что слушает.

 - Ты не можешь хоронить себя, когда столько людей волнуется за тебя. Позволь нам помочь тебе. Если ты не хочешь моей помощи, тогда разреши сделать это Джону и Оливии.

Родители Лекси поддержали ее после того, что случилось. Они приехали сразу же, как узнали о случившемся. Они взяли на себя все вопросы с больницей, и оплатили все счета, которые не покрыла страховка. Мать Лекси оставалась с нами еще месяц после того, как Лекси выписали. Она ухаживала за ней, когда я был на работе, и стала поддержкой не только для дочери, но и для меня. Что стало для меня полной неожиданностью.

 - Мне не нужна ничья помощь! – ощетинивается Лекси, поднимаясь с дивана и вновь принимая оборонительный вид. – Все, что мне надо, это чтобы меня оставили в покое. Ты можешь сделать это? – Она кривится. – Хотя бы это можешь сделать для меня?