Чуйка
Шрифт:
Третий кортеж, выехавший в двадцать минут второго, направился в сторону Васильевского острова по набережной Кутузова, но свернул не вправо – на Дворцовый мост, а влево – на Невский проспект и, проехав его до конца, развернулся по кругу на площади Восстания. После этого вернулся по Невскому до перекрёстка с Литейным проспектом, вывернул на него и, никуда больше не сворачивая, пересёк Неву по Литейному мосту и, в точности как два предыдущих, заехал в «Петровский Форт». Следом за третьим кортежем всю дорогу ехал таксист (джипы кончились).
Степан выехал с подземной стоянки банка на своей машине через две минуты после третьего кортежа, но не
Чуть раньше на территорию выставочного комплекса въехали два тентованных КамАЗа Росгвардии в сопровождении бронеавтомобиля «Тигр». Чинно прокатившись по внутренним дорожкам, машины остановились у четвёртого павильона, и из них горохом посыпались вооружённые автоматами бойцы в краповых беретах и бронежилетах, из-под которых выглядывали тельняшки в бело-бордовую полоску.
Спустя минуту охрана олигарха была вежливо, но непреклонно оттеснена к дверям павильона, а вся прилегающая территория очищена от обычных зевак, рэперов в чёрных кожаных куртках и мотоциклетных шлемах и мутных здоровяков в камуфляже.
На вопли олигарха, что ему сейчас должны привезти деньги из банка, поступил вежливый ответ:
– На территории выставочного комплекса проходят учения Росгвардии по противодействию организованным преступным группировкам (олигарх слегка побледнел), но лично вам волноваться совершенно не о чём (краска вернулась на лицо олигарха). Участвующие в учениях росгвардейцы не только пропустят транспорт из банка, но заодно и безопасность передачи денег обеспечат (от этих слов олигарх покраснел).
Как раз в этот момент к четвёртому павильону подъехал Степан. Лихо крутнувшись на пятачке в полицейском развороте, он подогнал «Элантру» задним ходом к самым ступенькам, едва не упёршись в них багажником. Взбежав на площадку у входа, Степан представился уже напрочь обалдевшему олигарху, с которым ранее не был знаком лично, и, доложив, что деньги доставлены, попросил вынести в тамбур из комплекса пару столов, машинку для пересчитывания и вызвать персонал, уполномоченный пересчитать и принять всю оговоренную сумму.
Вернувшись к машине, он открыл багажник и с усилием по одному вытащил на ступеньки пять больших плотно набитых зелёных мешков, предназначенных для строительного мусора, горловины которых были плотно закручены толстой проволокой. Росгвардейцы помогли ему поднять мешки по ступенькам и занести в тамбур.
Столы принесли быстро – в павильоне этого добра хватало. А вот за машинкой для пересчёта денег пришлось посылать нарочного. Ну не оказалось её ни в этом павильоне, ни в соседних. Пересчёт денег продолжался более двух часов. Когда все сопроводительные документы и акт приёма-передачи были подписаны, Степан попрощался, сел в машину и уехал. Вслед за ним свернулись и росгвардейцы.
В банке Степана перехватили прямо на стоянке, как только он припарковал машину. Седоусый представительный менеджер, подвизавшийся кем-то вроде личного референта председателя Совета акционеров, поздоровался за руку и сообщил, что Большой босс ждёт его у себя в кабинете. Степан попытался объяснить, что сначала ему нужно сдать документы, на что получил безапелляционный ответ:
– Всё потом. Тебя Сам ждёт!
Поднявшись в лифте в приёмную, Степан пересёк её в сопровождении менеджера и, уже один, прошёл в святая святых – кабинет босса, где до того был лишь однажды – в день приёма на работу. Председатель Совета акционеров, он же, по совместительству, главный акционер и фактический владелец банка, вышел из-за стола ему навстречу, обнял за плечи и повёл к полированному столику красного дерева, стоящему в углу просторного, как баскетбольная площадка, кабинета. В центре столика стояла откупоренная бутылка безумно дорогого французского коньяка. Рядом с ней примостились два пузатых бокала в окружении расставленных в художественном беспорядке тарелочек с нарезанными лаймом и лимоном, насаженными на пластиковые шпажки кубиками сыра и маленькими тарталетками с красной и чёрной икрой.
Большой Босс был на полторы головы ниже Степана, но как минимум вдвое шире. Этакий подвижный как ртуть шарик весом порядка ста семидесяти килограммов с гладкой, как бильярдный шар, головой, на которой весьма забавно смотрелись величественный нос с горбинкой и пышные кавказские усы.
– Садись, покушай, дорогой, – гулким баритоном рокотал председатель Совета акционеров, щедро расплёскивая коньяк по бокалам. – Ты сегодня такой цирк устроил! Мы всё видели. Квадрокоптер запустили и смотрели. – Он махнул рукой в сторону огромного монитора, установленного напротив стола для заседаний, на который, по-видимому, и была выведена «картинка» с камеры квадрокоптера.
– Насчёт Росгвардии – молодец, хвалю. А мешки! Пятьдесят миллионов долларов в мешки для мусора запихал! Доллары – мусор! Ай, молодец, насмешил старика. Давай выпьем за это!
– Спасибо, я за рулём, – попробовал отказаться Степан.
– Вах, дорогой, какой руль? Тебя мой водитель лично до самого дома доставит. Повеселил ты нас, от души повеселил. Давно я так не смеялся. Давай выпьем за успешное завершение твоей операции! – он чокнулся со Степаном бокалами, отозвавшимися мелодичным, чуть ли не малиновым звоном дорогого хрусталя, жадно выпил густую золотистую жидкость и кинул в рот тарталетку с чёрной икрой.
Степан отпил из своего бокала – коньяк был хорош, некоторое время смаковал послевкусие… Нет, мудрят французы, что-то явно лишнее туда добавляют. И решительно закусил ломтиком лимона.
– Ты знаешь? – продолжал разглагольствовать председатель. – Этот придурок звонил мне после того, как ты привёз ему деньги. Благодарит, а сам аж зубами скрипит. А потом быстренько скомкал свою «конференцию» и сразу – в Пулково. Даже домой не заехал. Сейчас летит в Лондон. Как думаешь, долго он там проживёт?
– Сомневаюсь я, – предположил Степан. – Похоже, что кинул он кого-то на крупные бабки.
– А я вот даже не сомневаюсь. Грохнут его. Давай ещё по одной… – Большой Босс снова плеснул коньяк в бокалы. – Давай не чокаясь.
Оба выпили. На этот раз Степан закусил пармезаном. Икра – она не под коньяк, ею надо водку закусывать. А председатель пусть трескает, он вон какой большой, ему можно.
– Слушай сюда, – пророкотал банкир, прожевав. – Вот тебе премия, заслужил. – Он толкнул по столешнице к Степану пухлый конверт. – Ты нас сегодня крепко выручил, мы этого не забудем. Если кто мешать будет – сразу ко мне обращайся. А теперь иди, сдавай документы – и домой. Водителя я предупредил.