Чужак из ниоткуда
Шрифт:
— Брось, — сказал Тимак. — Он же мёртвый. Так нельзя.
— Нельзя срать стоя, — ответил Данатар. — Потому что весь в говне будешь. Помоги лучше, не снимается… — он выматерился, продолжая крутить перстень туда-сюда.
— Не, я тебе в этом сраном деле не помощник, — Тимак сунул руки в карманы и демонстративно сплюнул.
— Погоди, Данатар, — сказал я, ощупывая на мертвеце одежду. — Не торопись.
— Ага, не торопись. Сейчас кто-нибудь из взрослых сюда явится, и прощай мой перстень. Камень видел? Натуральный рубин! Зараза, палец распух от воды, так не снять. Сейчас я его… — Данатар вскочил на
Под халатом на мертвеце оказалось что-то вроде безрукавки, сшитой из плотной шерстяной ткани серого цвета и надетой поверх рубахи. На внутренней стороне безрукавки я обнаружил карман на застёжке-молнии. В кармане прощупывалось что-то вроде книжки.
— То, что надо! — воскликнул Данатар и бросил на песок рядом с утопленником два камня. Один плоский и широкий, другой продолговатый. После чего вытащил из кармана перочинный нож, раскрыл лезвие.
Я открыл карман мертвеца и вытащил наружу паспорт тёмно-синего (или тёмно-серого, как посмотреть) цвета. На нём так и было начертано крупно белыми буквами: PASSPORT. Ниже — орёл в круге. Ещё ниже снова надпись.
— Юнайтед Стейтс оф Америка, — прочёл я вслух. — Американец. Эй, Данатар, ты собрался мёртвому штатовцу палец оттяпать? Я бы не советовал. Могут быть большие проблемы.
— Штатовцу? — Жека убрал нож от пальца.
— Ага, глянь, — я раскрыл паспорт.
С чёрно-белого фото на нас смотрел человек, в котором вполне можно было узнать нашего утопленника.
Билли и Тимак подошли ближе. Ещё бы. Не каждый день вылавливаешь из советской реки мёртвого американца!
— Джеймс Хайт, — прочёл Тимак через моё плечо. — Тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения. Не старый ещё.
— Да какая, на хрен, разница, — выругался в сердцах Данатар. — Старый — не старый… Плакал мой мопед.
— Какой мопед? — не понял Билли.
— Теперь уже никакой, — Жека сложил нож, убрал в карман, выпрямился. — Что делать будем, Гуня? Может, посмотрим, что в «дипломате»? Пошарим по карманам, где-то же у него ключ должен быть.
— Оно, конечно, интересно, — сказал я. — Наверное. Но я бы не стал. И тебе не советую. Меньше знаешь — лучше спишь. Давайте так. Постойте здесь, покараульте тело, а я домой сбегаю — отцу позвоню. Пусть взрослые разбираются.
— Давай лучше моему, — предложил Тимак. — Это дело явно погранцов, а не армейцев. Тем более танкистов.
— Наверное, ты прав, — согласился я. — Давай. Только я с тобой. На всякий случай. Данатар, ты и Билли сидите здесь, караульте. Данатар за старшего. Смотри, чтобы… ну, ты понял. Мы быстро.
— Ага, — сказал Жека. — Не убежит, можешь не волноваться. Да, Билли?
Билли неуверенно захихикал.
Погнали, — сказал Тимак.
Сашкин отец, начальник кушкинской погранкомендатуры подполковник Тимаков Юрий Иванович, оказался на месте и наш рассказ воспринял серьёзно. Особенно, когда мы предъявили паспорт утопленника.
— Ого, — сказал он, аккуратно пролистнув тёмно-синюю книжицу. — И впрямь американец. Ну вы, ребятки, даёте…
Через минуту крытый ГАЗ-66 со мной и пятью солдатами-пограничниками в кузове выехал из ворот комендатуры. Тимак вместе с водителем и сопровождающим офицером сидел в кабине — показывал дорогу.
Пока ехали, я думал, что, кажется, совершил
Для того, чтобы собрать опытный прототип антиграва, мне, кроме всего прочего нужно было золото и рубин. Золото для проволоки, которая шла на обмотку первого контура, и рубин — для простейшего лазера. Массивный золотой перстень с рубином было то, что нужно. А я сам наехал на Данатара и запретил его трогать. Идиот. Чистоплюй. Судьба послала тебе золото и рубин на тарелочке, а ты? Думай теперь, где всё это достать. Потому что перстень, считай, тю-тю. Сделанного не вернуть.
Данатар, Билли и труп американца оказались на месте.
Мы спрыгнули из кузова на землю и первое, и я сразу же заметил, что перстня на пальце нет.
Бросил взгляд на Билли. Тот отвёл глаза.
Ясно.
Посмотрел на Данатара.
Жека встретил мой взгляд и обозначил наглую ухмылку.
Тимак открыл, было, рот, но я ткнул его локтем, наклонился и шепнул:
— Молчи, так надо. Потом расскажу.
Друг кивнул головой — мол, надо так надо.
Солдаты под руководством офицера погрузили труп в кузов и уехали, а мы пошли в школу.
— Показывай, — потребовал я у Данатара.
— А чего ты раскомандовался? — набычился Данатар.
— Всё просто. Ты, Жека, сейчас нарушил закон. Серьёзно нарушил. Если мы тебя покроем, то будем соучастниками. Оно нам надо? Не надо. И тебе не надо, если мы на тебя настучим. А мы настучим, не сомневайся. Я так точно настучу.
— Ты стукач, что ли? — презрительно осведомился Данатар.
— Не-а, не стукач. Но мне позарез необходимы золото и рубин. Вот так, — я провёл пальцем по горлу.
— На фига?
— С их помощью я сделаю генератор гравитационного поля. Если коротко — антиграв.
— Чего?! — хором спросили Данатар, Тимак и Билли, затормозив от неожиданности.
— Что слышали. Дай перстень, расскажу. Давай, давай, не ссы.
Данатар сунул руку в карман, вытащил перстень. Золото и рубин сверкнули на солнце.
— Смотрите… — начал я, забирая перстень у Данатара.
Ввести в гипнотический транс троих земных мальчишек, понятия не имеющих о простейших приёмах психозащиты, не так уж и сложно. А если у тебя имеется блестящий предмет, от которого трудно оторвать взгляд, — тем более. Несколько плавных движений рукой (глаза всех троих неотрывно следят за перстнем, на котором играют солнечные лучи), неторопливая речь с заранее выбранным темпоритмом и тембром:
… таким образом мы с помощью двухконтурной системы обмотки, одна из которых является сверхпроводящей, а вторая сделана из чистого золота, потому что нельзя допустить ни малейшего окисления; а также лазерного луча, пропущенного в определённой последовательности через кристаллы горного хрусталя и когерентного колебаниям электромагнитных полей, возникающих в обеих обмотках; радиатора охлаждения, реостата; мощной электрической батареи или аккумулятора ваши веки тяжелеют, глаза закрываются, вы слышите только мои слова, они звучат в ваших головах, словно приятный колокол. Сейчас колокол ударит три раза, и с третьим ударом вы откроете глаза и забудете про золотой перстень с рубином. Навсегда забудете. Утопленник был, его американский паспорт был, «дипломат», прикованный к руке был, а перстня не было. Колокол! Бам-мм, бам-мм… бам-мм!