Чужак
Шрифт:
— Кошмар! И что теперь будет?
— Ничего особенного. Через дюжину-другую дней мы подыщем тебе квартиру, обставим ее в соответствии с твоими наклонностями, после чего ты наконец слезешь с моей шеи и приступишь к работе… А пока возьмешь у меня еще несколько уроков.
— Каких уроков?
— Интересных. Не переживай: с правилами поведения за столом покончено. Пора заняться настоящим делом. Я наконец-то разжился помощником, который обладает ярко выраженными способностями к Невидимой магии… Ты сам удивишься, когда поймешь, как легко она тебе дается.
— А с чего вы взяли,
— С каких это пор ты перестал мне верить?
— С того момента, как мы вошли в дом вашего соседа Маклука. Вы не предупредили меня, что там будут паланкины и прочая дрянь. Я чуть не умер на месте!
— Но ты справился, — равнодушно пожал плечами сэр Джуффин Халли, — кто бы мог подумать!
В ту ночь я не только отправился в спальню задолго до рассвета, но и заснул как убитый, к величайшему изумлению малыша Хуфа, который уже привык, что после полуночи интересная жизнь только начинается.
Два следующих дня прошли в приятнейших хлопотах: днем я читал старые подшивки газет — «Королевского голоса» и «Суеты Ехо». Сэр Джуффин нескромно пометил все восторженные публикации, связанные с деятельностью его конторы.
Это было чтение куда более захватывающее, чем самая остросюжетная литература: прежде мне не доводилось читать газеты, пестрящие скупыми сообщениями о применении запретной магии куда чаще, чем историями бытовых покушений, драк и вымогательств — хотя, конечно, случается здесь и такое.
Я быстро запомнил имена своих будущих коллег: сэр Мелифаро (он почему-то всегда упоминался без имени), сэр Кофа Йох, сэр Шурф Лонли-Локли, леди Меламори Блимм и сэр Луукфи Пэнц. Вот, собственно, и все Малое Тайное Сыскное Войско! Да уж, и правда не слишком большое…
Здесь, в Ехо, пока не успели изобрести фотографию, а портретисты слишком высоко ценят свое ремесло, чтобы работать для газет, так что я пытался представить себе, как они выглядят. (Что бы там ни говорил сэр Джуффин о моей интуиции, позже выяснилось, что я не угадал ни разу!)
На закате я брал амобилер и отправлялся на Правый Берег. Гулял по мозаичным тротуарам, глазел по сторонам, заходил ненадолго в уютные трактиры, старательно изучал топографию. Хорошим бы я стал Ночным Лицом Почтеннейшего Начальника Малого Тайного Сыскного Войска, если бы не смог отыскать улицу, на которой находится мое собственное учреждение! Но это было не так уж и трудно. Я никогда не слышал, чтобы волк заблудился в лесу, даже если это и не тот лес, в котором он родился. Наверное, существует и какой-нибудь неизученный пока «инстинкт горожанина»: если уж можешь ориентироваться в одном большом городе, у тебя не будет особых проблем с другими мегаполисами.
Потом я возвращался домой. Самым странным и очаровательным временем суток, как всегда в моей жизни, оставалась ночь. Сэр Джуффин, по его собственному выражению, временно рассорился со своим одеялом. После ужина он не шел спать, а уводил меня в кабинет и учил «созерцать память вещей». Это была наиболее простая и необходимая в моей будущей профессии часть Невидимой магии, самой туманной и абстрактной науки этого Мира.
Мало кто в Мире вообще подозревает о ее существовании. Способности к Невидимой магии, как я понимаю, никак не связаны с удивительными свойствами Сердца Мира: обнаружились ведь они у меня, чужеземца. Да и сам сэр Джуффин, крупнейший специалист в данной области — уроженец Кеттари, небольшого городка в графстве Шимара, а тамошние жители заметно уступают столичным в умении разнообразить свою жизнь магическими фокусами.
Вернемся к моим занятиям. Я быстро узнал, что если смотреть на неодушевленный предмет «особенным взглядом» (уж не знаю, как тут еще можно выразиться!), вещь может открыть созерцателю свое прошлое, какие-нибудь события, происходившие в ее присутствии. Порой очень жуткие события, как я понял после встречи с булавкой для лоохи, принадлежавшей когда-то члену Ордена Ледяной Руки, одного из самых зловещих магических Орденов древности. Булавка показала нам обряд вступления в Орден: экзальтированный мужик добровольно отрубил себе кисть левой руки. После чего пожилой красавец в сияющем тюрбане (Великий Магистр Ордена, как подсказал мне Джуффин) начал проделывать какие-то невообразимые штуки с ампутированной конечностью. В финале рука предстала перед своим бывшим владельцем в центре сияющего ледяного кристалла. Меня передернуло.
Джуффин объяснил, что в результате процедуры новоиспеченный инвалид обрел доступ к неиссякаемому источнику чудесной энергии, а его замороженная конечность стала своего рода «насосом», снабжающим бывшего владельца дивной силой, столь необходимой в его профессии.
— И оно ему надо? — наивно изумился я.
— Чего только не вытворяют люди в погоне за силой и властью! — Джуффин равнодушно пожал плечами. — Нам с тобой повезло: мы живем в куда более умеренные времена. Оппозиция сетует на тиранию Короля и Семилистника. Но они забыли, что такое тирания нескольких десятков могущественных магических Орденов! Кстати, никто из них не следовал пути, требующему отказа от пороков и амбиций.
— Как же они не разнесли Мир на клочья?
— К тому шло, Макс, к тому шло… Но поговорить об этом мы еще успеем. А сегодняшняя ночь наступила специально для того, чтобы подарить тебе возможность как следует позаниматься. Так что возьми вон ту чашку…
Все это было слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. Идиллия закончилась вечером третьего дня, когда Кимпа доложил о прибытии сэра Маклука.
— Странно, — заметил Джуффин. — За десять лет нашего соседства Маклук впервые удостоил меня визита. И так запросто! Я бы сказал, чересчур запросто. Чует мое сердце, принесли мне работу на дом.
Он как в воду глядел.
— Я не решился послать вам зов, поскольку вынужден просить о большой услуге! — с порога заявил сэр Маклук. Одной рукой он держался за грудь, другой отчаянно жестикулировал. — Прошу прощения, сэр Халли, но я нуждаюсь в вашем внимании и помощи.
Они обменялись долгими взглядами. Видимо, старик перешел на Безмолвную речь. Минуту спустя Джуффин нахмурился. Сэр Маклук как-то виновато пожал плечами.
— Идемте, — сказал Джуффин, поднимаясь из-за стола. — И ты, Макс, с нами. Можешь не наряжаться: по делу все же идем.