Чужая корона (Чужое тело-2)
Шрифт:
— А как же, Ваше Величество? Каллиграфия показывает серьезность…
Голову б тебе скрутить серьезно. Я все это сколько читать буду?
— Барон, что тут назначено за банальную кражу, то есть за воровство-то?
— Воровство наказывается плетьми сорок раз и передачей господину для дальнейшего наказания…
— Так, а грабеж?
— Разве это не одно и то же, Ваше Величество?
— А за разбой?
— Посажение на кол всех, кто в том участвовал, и продажей семьи в рабство.
Барон Шорк даже понял, что что-то тут не так, судя по тому, как он обиженно засопел.
—
— О, вот тут мы написали много и подробно, Ваше Величество! За убийство дворянина дворянином последний обязан доказать, что дело было на дуэли, для чего предоставить двух свидетелей дворянского звания. Если ж дело происходило в одиночку, то обвиняемый должен поклясться на святых реликвиях из ближайшего и влиятельнейшего храма…
Я едва не застонал, но выслушивал барона Гонку очень внимательно.
Старый дурак вместо уголовного кодекса написал свод благих пожеланий. У барона Алькона пока что много лучше получалось. Там-то все четко… И в основном каторжные работы на различные сроки. Воруешь — добро пожаловать на пять лет, ограбил кого, срок вдвое увеличивается, сопротивлялся законной власти — вот тебе ещё пять лет, а за покушение на основы государственности получай пятнадцать, а за покушение на правящий дом вот тебе все двадцать пять. Каторжников мне скоро очень много понадобится.
— Примерно понятно. — Понятно, что судить вот по этой хрестоматии глупо и опасно. Толковать можно и так, и так, и сяк. А уж идея-то с клятвой на святых мощах… Так это вообще супер. Как говорил в известном анекдоте о джентльменах, которые верят на слово, Василий Иванович, "Тут-то мне карта и поперла". — Барон, оставляйте, подумаем. Как ваша книга о дворянстве, кстати?
— Хорошо, Ваше Величество! Я почти что закончил…
— Как закончишь, так сразу и к Шуго, он типографией заведует. Будем издавать, нужно сто экземпляров…
— Сколько? — Барон едва не потерял дар речи.
— А что пугает-то? Или думаешь, что мало?
— Дддд… Достаточно, Ваше Величество…
— Ну, тогда иди, у меня ещё дела… Сундуки пусть тут оставят! Буду читать… В свободное время.
— Здравствуй, здравствуй, добрый граф!
— Ваше Величество… — Граф Лург снова попробовал было растянуться в поклоне, но я его остановил взмахом руки.
— Да право слово не стоит, что мне заставлять такого большого человека по полу кататься… — Я усмехнулся, и похлопал свитками с признаниями графа Лурга по ладони. — Знаешь, тут мы посетили один особняк… На улице Белой Речки.
Граф Лург сразу же побледнел.
— И нашли там много всего интересного. Очень много. Но не нашли главного. — Я положил свитки на столик, а сам улыбнулся так мерзко, как только мог. — Где долговые расписки, скотина жирная?
Граф побледнел.
Ну, запирался-то он не долго.
Все дело в том, что граф Лург оказался крупнейшим откупщиком королевства. Ну да, расписал он там разного, второстепенного. Того-то ограбил на сто золотых, того-то на тысячу, у того-то от наследства кусок откусил… Но самого главного решил не указывать. Снова поиграть, а у меня время уходит…
— Пойми, чудо. — Втолковывал я ему. — Ну к чему бумаги покойнику? Или мне все же сварить тебя в масле?
— Ваше Величество, не понимаю о чем вы…
Ну, понял в конце-то концов. Для того за дверью дожидался своего часа Лумумба, в набедренной повязке, меховом халате со свежими пятнами крови и с набором зловеще выглядевших ножей в кожаной сумке.
— Это врач из Муравьиного королевства. — Представил я его. — Любит изучать, как люди устроены изнутри.
После такого граф Лург размяк совершенно.
— Ну, вот теперь пора поработать. — Объявил я Волину. — Вот по этому адресу… Захватить целым, мне нужны их бумаги.
— Улица Рыжих Медников? — Призадумался Волин. — Знаю я это место. Тут посольства рядом. Небольшой домик, а кто бы думал…
Золота из этого домика вынесли не очень много, пятнадцать тыщ золотых по сравнению с целым возом драгоценного металла уже не смотрелось. Но домик сей был куда как важнее.
Я посетил его лично, инкогнито, конечно, взял с собой только самых верных, да и то ночью. Чтобы даже никто не догадался.
Твердый и яркий луч света американского фонарика прорезал сухое подземелье, все уставленное шкафами с мелкими квадратными полочками. Почти на каждой полочке Самое главное богатство графа Лурга. Расписки, расписки, расписки. "Я, граф Рул Черноземельный передаю свои права на взимание налогов и получение прибылей с графства Черноземельное подателю сего сроком на три года, при условии выплаты таковым мне или моим наследникам каждое семидневье двух тысяч золотых". Ну, это ещё не очень интересное! Таких свитков штук пять было, и в каждом сумма уменьшалась, уменьшалась, уменьшалась… и последний самый интересный… "Я, граф Рул Черноземельный передаю свои права на взимание налогов, получение прибылей и на все движимое имущество графства Черноземельное подателю сего в обмен на выплату мне в долг единовременно десяти тысяч золотых, покуда я не верну долг". Внизу "Деньги уплачены при свидетелях целиком и полностью, граф Рул Черноземельный". О как.
— Вот это называется "заклад", нет?
— Оно самое. — Подтвердил барон Ждан, внимательно все это изучив. — Седдик, тут на половину королевства всех дел!
Граф Лург был аккуратист, как и его приказчик. По каждому дворянину отдельный мешочек со свитками, и подвязанный разноцветными ленточками. Если ленточка синяя — то впервые пришел, если зеленая — то уже капец, вляпался, выкупили поместье на денежное содержание, причем довольно небольшое… О, кстати! Хорошо бы проверить, надолго ли пережили свою подпись на этих документах дворяне-то? Боюсь, что немногие. Ведь содержать наследников-то никто не обещал, нет ведь?
Я уже это подозревал, потому у меня тут только самые надежные и собрались. Лишь те, кто был со мной с самого начала.
— Вот так и держал наш добрый граф все королевство за глотку. — Сказал Брат, оценив масштаб.
— Не зря он с собой столько охраны таскал… — Покрутил головой барон Алькон.
— Не зря. — Эхом отозвался я. — С этим надо тщательно разобраться! Ничего отсюда терять нельзя ни в коем случае! Граф Слав? Возьметесь?
— Ваше Величество, у меня есть трое студентов, верные трону. Они из семей мастеровых, грамоте обучены. Посажу их за это завтра же…