Чужая память
Шрифт:
«Если место капитана Аттонара на грузовозе, то твоё на рудниках Сулы, с которых он будет возить добытую тобой руду. Один идиот лезет во все пространственные дыры не разбираясь, что они из себя представляют, другой – с таким же идиотизмом шарахается от них. Вы друг друга стоите», – добавил старший офицер Крайр уже мысленно.
9
Они шли уже тридцать суток по времени цивилизации зоторов, руководствуясь вектором пути, указанным Амп Гратом. Связи ни с одним из объектов цивилизации зоторов не было. Каррак утверждал, что это по причине звёздного
В каком состоянии был экипаж разведывательного корабля, Аттонара мало интересовало. Кроме Каррака, который появлялся со своими вычислениями в зале управления, порой, по нескольку раз за сутки, об остальных, он будто забыл.
Но перемены всё же были. Хотя и не слишком явные, но всё же были.
В одно из однообразных начал дня, войдя в зал управления, Аттонар, механически скользнув по голоэкрану вивв, вдруг остановил взгляд в верхней части голоэкрана, его брови выгнулись высокими дугами – там, где вчера была пустота, сегодня сияла, хотя и бледная, звёздная россыпь.
– Что-то произошло? – произнёс он никому не адресуя свой вопрос, но прекрасно зная, что в зале управления находится лишь Амп Грат.
Хотя Аттонар со штурманом, практически, не общался и не представлял, чем занимается лазуранин вне вахты и у него, даже, сложилось впечатление, что Амп Грат жил в зале управления, так как когда Аттонар уходил отдохнуть в свою каюту, он оставался здесь и когда приходил после отдыха, то он тоже был здесь.
– Выходим из облака, – донёсся бесстрастный голос лазуранина.
– Каррак был?
– Сегодня нет.
Больше ничего не произнеся, Аттонар развернулся и направился в лабораторию, где, насколько он знал, проводили всё своё время планетные разведчики. Когда он там был последний раз, Аттонар, пожалуй и сказать бы не смог, по крайней мере, после перемещения не был ни разу.
Войдя, он замер у порога лаборатории. Она была пуста, если не считать двух, находившихся там исследователей: астрофизика Каррака и механика Руннара, которые что-то обсуждали, стоя перед развёрнутым в полстены голоэкраном пространственного обзора. Появление капитана они видимо не почувствовали, потому что никак не отреагировали.
– Что произошло? – громким голосом поинтересовался Аттонар, подождав несколько мгновений и поняв, что его появление не замечено.
И астрофизик и механик разом повернулись и вскинув брови, молча уставились в Аттонара.
– Хара! Что произошло? – повторил свой вопрос Аттонар, теперь уже вкладывая в голос нотки раздражения. – Я вижу новые звёзды, которых вчера не было.
– Пылевое облако заметно поредело, господин капитан, – заговорил Руннар. – У него, почему-то, оказалась резкая граница.
– Где координаты базы «Тосса»? – Аттонар уставился в астрофизика. – Почему я должен ждать?
– Я уже всё вычислил и приготовил, господин капитан. Думал вас ещё нет в зале управления, – Каррак подошёл к капитану и протянул ему жёлтую пластинку.
– Покажи! – Аттонар кивнул подбородком в сторону голоэкрана.
Дёрнув плечами, Каррак вернулся к голоэкрану и ткнул пластинку в приёмник под ним – в голоэкране вспыхнули ряды цифр и какие-то графики. Астрофизик повернулся к Аттонару и поднял руку, показывая на ряды цифр.
– По моим расчётам вышло, что мы переместились на четыре тысячи восемьсот лью, за границу нашего рукава галактики, куда-то к его первой трети от галактического ядра, в его, едва ли не самый запылённый район, – заговорил он. – С нашей скоростью, до базы нам ползти не менее трёх лет. Курс у нас, в принципе, правильный, коррекция не больше, чем полградуса, но если мы продолжим идти тем же курсом, то упрёмся в большое скопление молодых и очень горячих звёзд. Это активная область звездообразования, соваться в которую я не советую, потому что это слишком рискованно, по причине того, что можно запросто угодить во внезапный корпускулярный выброс какой-то из звёзд и мгновенно сгореть. На графиках я показал возможную активность звёзд скопления, которые лежат близко по курсу. Результаты не радуют. Обход же этого опасного района удлинит нашу экспедицию не менее, чем на полгода.
Астрофизик умолк и опустил руку. Ничего не сказав, Аттонар лишь молча кивнул головой и повернулся к выходу – в дверях стояли остальные исследователи, уставившись в голоэкран. Подождав, пока они расступятся, Аттонар вышел в коридор и повернулся, чтобы направиться в зал управления и едва не столкнулся со стоявшим последним исследователем, который, видимо не ожидая столь быстрого появления капитана, несколько замешкался. Лицо Аттонара исказилось недовольной гримасой.
Замешкавшимся исследователем оказалась высокая молодая девушка с длинными, какими-то красно-рыжими волосами, красивыми волнами падающими ей на плечи. Поняв свою оплошность, она, буквально, отпрыгнула к стене, освобождая капитану путь. Её щёки покрылись лёгким румянцем, взгляд опустился.
Аттонар сдвинул брови – этот взгляд, ему кого-то напомнил, но быстро вспомнить – кого, он не мог и едва девушка оказалась у него за спиной, тут же забыл о ней.
***
Аттонар, утверждение астрофизика принял к сведению, но вектор пути пока не менял, надеясь, что, когда они подойдут к проблемному району пространства, он все же найдёт приемлемый путь среди этих чересчур горячих и беспокойных звёзд, тем более, что в прошлый раз у него это получилось.
Естественно, запасов продуктов на такой срок на корабле не было и потому он ввёл режим чрезвычайной экономии. Члены экспедиции впали в депрессию.
Через сто суток «Глорр», наконец, подошёл к тому злополучному скоплению горячих звёзд, которое экранировало их от базы «Тосса» и тут появились они – степперы, будто материализовавшись из этого самого скопления. Они появились одновременно с двух сторон от «Глорр» и осталось бы от планетарного разведчика лишь большое облако элементарных частиц, если бы не просчет самих степперов – «Глорр» оказался точно между них и любой плазмон, выпущенный ими по кораблю зоторов, с большой долей вероятности, мог выбрать для себя не малоразмерный планетарный разведчик, а огромный корабль тресхолдов.