Чужая среди своих
Шрифт:
Глава 14
Как я и ожидала, наше путешествие втроем оказалось тем еще испытанием. По крайней мере, для бедного Воина. Асдус вовсе не думал держать язык за зубами. И пусть грани не переходил, но видно было, что доводил Диора до белого каления. Но попыток нападать или поводов считать себя опасным не давал, так что Воину приходилось терпеть. Хотя, конечно, выдержке его можно позавидовать. Свое недовольство дурацкими шуточками и поведением Асдуса он проявлял только стиснутыми зубами и прищуренными глазами.
Я же оказалась между двух огней и постоянно была начеку, чтобы в случае необходимости предотвратить возможную стычку. Вообще удивительно, что они до сих пор еще не подрались!
Но несмотря ни на что присутствие демона стало для нас с Диором благом. В его обществе легче было не думать о притяжении между нами, да и демон прекрасно отвлекал все внимание на себя. Может, это и была главная причина, по которой Воин его терпел. Хотя, конечно, на ночь не забывал заключать в магический круг. Меня он той же участи не подвергал, что в глубине души очень радовало. Значит, точно начал больше доверять. Даже происшествие на ручье, когда я чуть не осушила человека, не поколебало его в этом.
Помню, как вечером того злополучного дня я сочла необходимым поговорить с Диором о случившемся. Пока Асдус хлопотал над пойманной по дороге дичью, отвела Воина в сторонку.
— Можно с тобой поговорить?
Он угрюмо кивнул, исподлобья наблюдая за демоном. Тогда еще Диор постоянно не выпускал его из виду, не доверяя ни на йоту. Это потом как-то немного смягчился насчет рыжего. По крайней мере, в том, что касалось безопасности.
— Ты сердишься на меня за сегодняшнее? За весь день не сказал почти ни слова.
— Я вообще не любитель разговоры вести, — угрюмо бросил Воин. — Да и у тебя нашлась более интересная компания.
Я замерла с открытым ртом, пораженная неожиданной догадкой. Он ревнует, что ли?
— Асдуса просто не заткнешь обычно, — как-то виновато сказала я.
— Это я заметил, — хмыкнул Диор и посмотрел уже более благосклонно. — Насчет твоего вопроса. Да, я сержусь на тебя за то, что произошло утром. Ты не должна была без спроса покидать меня.
— Думаешь, что я сбегу? — глухо спросила.
— Думаю, что ты можешь наткнуться на что-нибудь опасное, — возразил Диор, прищурившись. — Если бы боялся, что сбежишь, заключал бы тебя на ночь в круг. У тебя было много возможностей сбежать, но ты этого не сделала. Так что я верю, что ты и правда хочешь моей помощи.
И на том спасибо! Хоть в этом верит.
— А насчет того, что я сделала? — с трудом спросила. — Напала на того человека.
— Насколько я понял, он напал на тебя первым, — резонно заметил Воин.
— Значит, ты не сердишься на меня за то, что я снова… — осеклась, не решаясь закончить фразу.
— Я не могу требовать от тебя покорно позволять какому-то отребью делать с тобой все, что заблагорассудится, — процедил он, его глаза полыхнули злостью. Я вжала голову в плечи, боясь, что эта злость направлена на меня. — Как представлю, что эти мерзавцы могли с тобой сделать…
Он умолк и с шумом втянул воздух в легкие.
По моему же телу растеклась теплая волна. Он вовсе не на меня злится, а на тех гадов!
— Пойдем к костру, — глухо проговорил Воин, встретившись с моим полным признательности взглядом. — Нужно перекусить и спать ложиться. День выдался нелегким.
Я молча кивнула, чувствуя, как на губах расползается глупая улыбка.
Все испортил Асдус, при нашем появлении бросив:
— Детка, а я тебе тут место нагрел. Иди ко мне.
Обижать его было неудобно, и я приблизилась, устроилась рядом, о чем тут же пожалела. Наглый Асдус по-хозяйски обнял за плечи и придвинул поближе.
— Как же замечательно вот так сидеть вечером у костра, держа в объятиях красивую девушку. А впереди такая длинная и горячая ночь.
Я чуть не выругалась, заметив, как потемнели глаза Диора, усевшегося напротив нас. Он так сжал кулаки, что костяшки побелели.
— Асдус, я тебя прибью! — мысленно вызверилась я на демона. — А ну руки убрал!
— Да ты чего, детка? — мне широко и щербато улыбнулись и так же мысленно ответили. — Ну, пожалуйста, давай немного его позлим!
— Нет! Мы не будем злить Диора.
Я резко высвободилась и демонстративно пересела на сторону Воина. Заметила, как тот слегка расслабился, но на демона смотрел все так же недружелюбно.
И окаянный рыжий и в дальнейшем не упускал случая таким образом злить Диора. При всяком удобном случае тискал меня и говорил двусмысленности, не обращая внимания на мой яростный взгляд. И что самое обидное, делал это вовсе не потому, что я ему нравилась и он просто удержаться не мог. Просто издевался, гад такой! Похоже, ему нравилось накалять обстановку.
Но все же было кое-что, за что я готова была терпеть хоть до бесконечности его недопустимое поведение. Когда возникала необходимость, Асдус в корне менялся и был лучшей поддержкой, какую можно представить. Впервые я по достоинству это оценила на третий день путешествия, когда меня уже не на шутку начала беспокоить жажда. Диор углубился в лес и подстрелил кабана, чтобы дать хоть такую подпитку. Но этого не особо хватило. Мы все понимали, что рано или поздно придется сделать то, чего мы с Диором страшились. Найти для меня человеческую жертву. Воин, конечно, снова предлагал себя на эту роль, но я отказалась наотрез.
— Не могу тобой рисковать, — попыталась я объяснить в ответ на его даже чуть обиженный взгляд. — В прошлый раз я едва смогла остановиться.
Последнее признание далось нелегко и я опустила глаза. Диор ничего не сказал и просто отошел. Но в тот вечер решил заночевать в попавшейся на пути придорожной гостинице.
Мы сидели за столом в общем зале, где было грязно и шумно. Посетителей было много и контингент оказался самым разношерстным. Пока девчонка-подавальщица обслуживала нас за столиком, строя глазки Диору, я сидела, вжавшись в спинку стула и, обхватив плечи руками, пыталась подавить сотрясающую тело дрожь. Голова слегка кружилась, зубы выбивали барабанную дробь. В нос ударяли запахи множества людей, действующие на меня, словно аромат жарящегося на костре мяса на не евшего несколько дней путника. И осознание того, что я не должна даже мысли допускать о том, чтобы удовлетворить свой голод, делало его еще мучительнее.