Шрифт:
– Только никогда, слышишь, никогда, не вздумай идти туда…
Пожилой мужчина с осунувшимся и измученным лицом, казалось бредил, когда произносил эти слова. Тот, кто не знал его, легко мог принять странные фразы за иллюзии. Но родной сын все понимал сердцем, а видя, во что превратился его отец, сам боялся брошенных ему слов.
– Папа, папа, о чём ты вообще говоришь? Куда мне нельзя ходить?
Мужчина приподнял правую руку, словно пытаясь показать что-то ведомое ему одному. Его глаза излучали страх и панику, он напрягся, бросая последние
– Папа… Что с тобой случилось? Ты можешь хотя бы что-то мне рассказать?
Лицо мужчины стало полубезумным. он отвел глаза от сына в сторону, почти теряя сознание. Невысказанное и спрятанное вглубь воспоминаний его мучило и терзало.
– Папа!
– Молодой человек, вам нужно выйти, – откуда-то раздался голос, чуждый и вызывающий отторжение.
Константин резко обернулся. В медицинскую палату вошел некто в запачканной одежде. Рядом с ним стояла, как привидение, плачущая мать.
– Сынок, выйди.
Человек внимательно оценил паренька:
– Вы слышали? Мне надо разобраться, что с ним произошло.
Кто этот незнакомец? Может быть это один из тех, кто ведет расследование? Кто он такой, чтобы сопротивляться, возможно отец должен рассказать важные вещи, а он тут только мешает…
– Вы же во всём разберетесь? Найдете того, кто это устроил?
– Что будет можно, сделаем, – мрачно ответил незнакомый посетитель.
Костя обернулся и обеспокоенно посмотрел на отца. Жив. Пока еще жив.
Юноша быстро вышел из палаты.
Время шло слишком медленно, каждая минута осязалась, как живая. Он облокотился о стену и смотрел на то, как зелёный свет отбрасывает ровную тень на старую больничную стену.
Где-то рядом плакала мать.
– Я же говорила ему, говорила, никогда не ходи туда! Никто из его дружков не пропадает так часто, только ему одному все покоя не было. И чего он искал? Я думала, это просто хобби, увлечение такое природой. Разве могла представить, что однажды с ним такое может случиться?
Рыдания сотрясали её. Женщина вышла из палаты, опустилась на железную кушетку в коридоре и совсем сникла. Костя обхватил ее за плечи и стал успокаивать. Как она изменилась за такое короткое время. Русые волосы небрежно собраны в пучок, опухшее лицо кажется неестественно розовым. Это все от слез.
– Мама, скажи мне, папа ничего не говорил? Куда он пошёл в последний раз?
– Понятия не имею, все, как обычно… Он сказал, что идет за грибами, возможно получится посидеть на берегу и половить рыбу. Это повторялось так часто, что я уже не придавала значения подробностям. Первое время волновалась, переживала. А вдруг он нашел другую и просто обманывает меня. Но нет, твой отец не врал. Я проверяла, сейчас и вспоминать стыдно.
Константин внимательно слушал:
– Мам, при нем не нашли никаких грибов или рыбы…
Женщина потупила взгляд.
– Мама, ты что-то знаешь? Что могло с ним случиться, он ездил один или с друзьями?
Но мать только обреченно качала головой, надрывно всхлипывая:
– Давай пока подождём. Я надеюсь, что твой отец выживет. Давай дождёмся, может быть, он нам сам всё расскажет. Я сама практически ничего не знаю, я виновата. Только сейчас понимаю, как мало знала об его жизни.
Костя практически вжался в стенку. Его кулаки медленно отбивали барабанную дробь.
Минута. Еще секунда пробежала за секундой, а дальше все сливалось в одну длинную и сплошную реку времени.
За холодной крашеной стеной умирает человек, он уходит из жизни при странных и невыясненных обстоятельствах. А его повреждения… Константин глубоко вздохнул. Да, ранения были пугающими. Он никогда не видел ничего подобного. Глубокие следы напоминали, скорее, нападение дикого зверя. Но в здешних местах водились, разве что кабаны, да какие-нибудь степные кошки. Но раны нанесены по всему телу. Медведи? Никогда не читал, чтобы они попадались тут.
Услышав шаги за спиной, Константин заметил выходящего из палаты посетителя. Долго же там был. Или он уже потерял счет времени?
Парень бросился ему навстречу.
– Как там отец? Что с ним произошло, он рассказал?
Мужчина смотрел на него чересчур внимательно. Небольшие острые глазки все время бегали по его лицу, желая проникнуть в самые потаенные мысли. Неприятный, очень липкий и ощутимый взгляд, как семенящие лапки паучка.
– Молодой человек, говорить пока слишком рано. Во всем случившемся разберутся и о результатах сообщат вам потом.
Константину не понравился ответ, было заметно, что гость увиливает от прямого объяснения.
– Вы видели когда-нибудь такие страшные раны?
Посетитель поморщился:
– Что вы все допытываетесь? Мне доводилось бывать во многих местах, поверьте, подобные ранения не редкость при столкновении с дикими зверями.
– Хотите сказать, что это медведь?
– Если принимать решение чисто визуально, то я думаю, что это, всё-таки, он.
– Но откуда? В наших местах я отродясь не слышал о них.
Юношу не покидало ощущение, что посетитель хочет что-то скрыть. Но что оставалось, только успокаивать себя тем, что по всей видимости, это просто реакция профессионального работника на надоедливые вопросы. Естественно, он расследует это дело и не хочет делиться всей информацией с ним. Когда что-то прояснится, тогда, наверное, всё и станет понятно.
Словно почувствовав то, что сын пострадавшего его внутренне оправдывает, посетитель молча направился к выходу.
– Подождите! – закричал Константин.