Чужая Тень. Дневник откровений
Шрифт:
Он пошел дальше, а я побежала назад к столику, попытаться вырулить ситуацию. Надо было как-то объяснить тому типу, что не нужно сейчас это общение. Что мы не знакомы. Нашла его только на втором этаже, возле бара. Пока мы беседовали, я всё время смотрела, не появится ли Пашка. Но его всё не было. Десять, пятнадцать, двадцать минут…
«Дура! – ругала я себя. – Он же внизу меня должен ждать. С чего вдруг он начал бы искать меня на втором этаже.» Но и внизу Пашки не было. Я кинулась искать его, звонить, но всё бесполезно. Его нигде не было, и телефон не отвечал… «Дура! Дура! Какая же я дура! – продолжала я мысленно
Совсем без настроения и не зная, что делать дальше, я вернулась к бару.
– Выпьешь со мой? – предложил тот знакомый.
– Наливай, – отчаялась я. – Ну зачем ты подошел? Ну я же дала тебе понять, что ошибся.
– Да откуда мне знать, что у тебя на уме? Что? Сбежал кавалер? – улыбнулся он, наливая в мой бокал ром. – Лексус-то в курсе твоего бойфренда?
– Конечно, в курсе. Его это совершенно не беспокоит, а вот Пашка не должен был знать.
Сколько мы потом ещё выпили, я уже не помню. Помню, что звонила Пашке всё время. Помню такси… я в гостях у друга Лексуса… шампанское… мне предлагают взбодриться… мне уже всё равно… дают стодолларовую купюру, свернутую в трубочку… объясняют, как… моё отражение в зеркальце… одна дорога, вторая… утро уже или обед?
Что было в промежутке, я забыла, ему тоже посоветовала забыть. Это была не я. Это всего лишь то, что временно заняло место в моём теле, а меня отправило на задворки. Вернуло истерзанную плоть только утром. Изрядно потрёпанной…
Домой, в тёплую ванну… не надо заказывать такси…я сама… я сама…
14.05.2010-00:01 – Тень
Ненавижу славу. Сучка страдает раздвоением личности.
Вуди Харрельсон
Нужно было срочно объясниться с Пашкой. Только как ему всё это объяснить? Либо врать дальше, либо во всём признаться. Ну, не во всём, конечно, но в основном. Поймёт ли он? И что скажет? Останется или отвернётся от меня? Но в любом случае необходимо увидеться.
Целый день он так и не отвечал на звонки. Вечером я решила сама ехать к нему домой. Дома его не оказалось, но я решила дождаться его во что бы то ни стало. Я села на ступеньки и закурила. Ещё одна из вредных привычек, которые появились у меня в последнее время. Пашка этого не одобрит. Хотя, это, наверно, самое безобидное из всего. Прошел час, ещё один… но я упорно сидела и курила одну за одной. Наконец подъехал лифт и остановился на этом этаже. Я выбежала посмотреть. Нет, соседка его.
– Здравствуйте, – буркнула я и ушла обратно на лестницу.
Прошло ещё полчаса, пока лифт опять не остановился на этом этаже. Это был Пашка.
– Привет, – робко начала я и сделала шаг навстречу.
– Зачем ты пришла? Ведь вчера я всё прекрасно понял. Это не было какой-то ошибкой. Тот человек с тобой знаком.
– Можно, я всё расскажу? Объясню. Выслушай меня, пожалуйста, – с уже навернувшимися слезами на глазах практически умоляла его.
– Пошли на лестницу, – согласился Пашка.
Мы сели, я опять закурила.
– Ты же не курила, – удивился Пашка.
– Это сейчас не важно. Дай мне всё рассказать, – отвернулась я к стене, пряча слёзы.
– Действительно. Не важно, – согласился он. – Теперь уже многое не важно.
Я начала свой рассказ. Всё с самого начала. От машины на улице до ситуации в клубе. Рассказала всё: про квартиру, подарки, поездку, – про всё. Кроме того, что знать стыдно даже мне самой. Да и он совсем бы не понял меня. Я пыталась свести это к тому, что просто появился некий мужчина. У нас ничего нет, просто я ему нравлюсь, и он делает для меня всё это.
Пашка молчал, затем встал. Я тоже поднялась.
– Ты простишь меня? – спросила я у него. – Хотя вряд ли. За что меня прощать? За то, что я врала тебе? За что? Не за что меня прощать. Но знай, я люблю тебя, – зарыдала я. – Даже если ты сейчас уйдёшь, я всё равно люблю тебя! И ничто не помешает мне любить тебя!
Я окончательно разрыдалась.
– Посмотри на меня, – сказал Пашка.
Я подняла глаза, полные слёз. «Жуткий видок у меня, наверное, – подумала я, – тушь течёт, нос в соплях, глаза опухшие.»
– Посмотри на меня, – повторил он. – Я любил тебя как никого и никогда. Я и сейчас, наверное, ещё люблю тебя. Но как можно простить предательство, ложь? На что ты меня променяла? На хорошую жизнь? Как долго ты собиралась вести эту двойную игру? Как ты могла втоптать в грязь мои чувства? Да кто ты после этого? – он уже перешел на крик, а я разрыдалась ещё сильнее. – Сука ты! Вот ты кто!
Я чувствовала, что он уже в бешенстве, и не ошиблась. Через секунду он меня ударил. Ну как ударил? Дал сильную пощёчину. Первый раз в жизни он поднял на меня руку. Бедная моя губа опять треснула и закровила. Пашка испугался. Испугался не того, что у меня кровь, а испугался того, что ударил меня. Я это почувствовала.
– Прости меня, – начал он извиняться. – Я не хотел.
– Я заслужила. Не извиняйся. Ударь меня ещё. Можешь бить. Я виновата.
Но дело было в другом. Что-то шевельнулось внутри и вытеснило из меня ту девчонку, которая только что рыдала. Слёзы прекратили течь сами по себе. Что-то взяло руль управления моим сознанием в свои руки. Я вдруг в первый раз в жизни почувствовала, что действительно очень хочу его. Прямо сейчас. Тут. На этой грязной лестнице.
– Возьми меня. Я хочу тебя, – я растёрла рукой кровь по щекам и приблизилась к нему.
– Что? – удивился он. – Что ты несёшь? Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул тут, на лестнице, как грязную шлюху?
– Да! Именно так! Прямо тут! Как грязную шлюху!
Я сняла куртку, стянула через голову водолазку. Под ней больше ничего не было. Я опустилась на колени и начала расстёгивать ему джинсы.
– Ты серьёзно? – в его голосе звучало смятение.
Я не стала ничего отвечать, а просто продолжала стягивать с него джинсы…
Он ушел, не дав мне понять, простил меня или нет. Но напоследок повторил, что я всё-таки сука, и ушел. Я оделась, закурила и задумалась. «Действительно. Я именно она. Но как я к этому пришла? Как я опустилась до такого? Что только что произошло? Не прав Пашка только в одном: не сука, а сучка. До суки я ещё не доросла. Даже не сучка, а просто её тень. Безликая, безвольная. Делающая то, что скажет хозяйка…»