Чужая земля
Шрифт:
Британцы зашли с фланга, они появились как из-под земли — все черные, в гидрокостюмах и с вымазанными черным лицами, они понимали, что противник превосходит их минимум десятикратно и не намерены были никого щадить. Они стреляли одиночными, в высоком темпе, постоянно продвигаясь вперед — и каждая пуля попадала в цель.
— Грузовик! — крикнул парень по кличке Шотландец, добивая остаток длинного магазина…
С моста — снова открыли огонь, залегший сзади Толстяк ответил. Струи пуль — летели в темноте во все стороны, пули казались огненной строчкой, прорезающей пространство — и казалось, что пройти вперед невозможно.
Град пуль
— Прикрыть!
Под прикрытием огня своих, командир группы перебежал к машине. Неплохо… не что-нибудь, а Мерседес — трехтонка, производство конца девяностых. Крепкая, надежная машина, если с ней все в порядке…
Ключ — как в Терминаторе-2 оказался под козырьком водительского места. Мотор — покашлял… если за машиной не ухаживать, то не выдержит и Мерседес — но потом вдруг схватился и бодро зачихал…
Командир группы тронул машину с места… пешим порядком по обезумевшим улицам не пройти, так — еще можно попробовать.
Лодочники — покидали свои укрытия, запрыгивали на ходу в движущуюся машину. Толстяк — устроился у сдвижной боковой двери, распахнутой как в вертолете, чтобы стрелять. Еще один спецназовец устроился в корме машины, распахнув двери — чтобы в корму не засадили из гранатомета. Машина сделала резкий поворот на выезд из порта, выскочила на дорогу.
— Справа!
Один из спецназовцев, пробравшийся вперед и сменивший магазин — открыл огонь прямо через лобовое стекло, окатив пулями портовую стражу на импровизированном блокпосту. Командир группы держал одной рукой руль, другой — стрелял из пистолета в темноту. Он понимал, что ехать им — до первого опытного гранатометчика — но пока что они ехали…
Центр города
— РПГ на девять!
Вспышка. Выстрел из русского РПГ летит с шипением, все падают. Взрыв на стене, грохот, дым…
— Двигаемся! Двигаемся!
Арабы тоже отдавали команды, только на арабском. Они с радостью бы убили и русских и британцев, свели бы старые счеты. Однако — все понимали, что поодиночке их в землю втопчут, а вот вместе — есть шанс выбраться…
От грохота автоматов закладывало уши — стреляли непрерывно. Моджахеды опомнились: каждое окно, считай, огневая точка. У русских были подствольники, они пробивали ими по окнам — только это позволяло хоть как-то двигаться…
— Пошел! Вперед!
Снайпера прикрывал назначенный стрелок из русской группы, он постоянно был рядом, не отставая дальше, чем на три шага. Сейчас — они перебежали вперед и вынуждены были залечь у следующего перекрестка за машинами…
Пуля попала в машину, за которой они залегли, их осыпало осколками стекла. Снайпер, произнеся несколько нецензурных слов начал ползти…
— Черт, нельзя!
Он выставил сошки, прицелился по вспышкам. Он отлично понимал, что первый выстрел его винтовки, выделяющийся на фоне канонады, сделает его приоритетной целью для всех — но и просто так подыхать не собирался…
Интересно, где Джафар? Неужели — сам лично не придет, не посмотрит, как добивают бывших друзей?
Воистину — нет худших врагов, чем бывшие друзья…
Винтовка бухнула, тяжело отдала в плечо, снова замутилось в голове. Полощущее в окне пламя пулемета погасло.
Он передернул затвор, досылая
Выстрел — ублюдок отлетел от угла вместе с куском стены…
— Назад!
Второй номер едва затащил его назад — как совсем рядом на асфальте рванула ракета, выпущенная из РПГ, откуда-то с крыши…
Грохот автоматов — перекрыл бас ДШК. Дегтярев-Шпагин крупнокалиберный, Диско — как приговор всему…
— Твою мать, Диско на три часа!
Пулеметчик явно был опытным, не торопил события. Пулемет был установлен в кузове старого американского пикапа с двойной кабиной, пикап медленно продвигался вперед и пулеметчик вел огонь короткими очередями, целясь и сберегая ствол. Его поддерживали огнем два или три автомата — боевики высадились и продвигались рядом с машиной. Замысел ясен — автоматчики прикрывают фланги, пулеметчик не спеша выполняет работу, продвигаясь вперед. Как только он продвинется до самого перекрестка…
Снизу — а улица шла сверху вниз, к речпорту под небольшим уклоном появился белый большой фургон, похожий на американские «деливери-вэны». В темном прогале остекления мелькали едва вспышки — из фургона вели огонь…
— Твою мать, на двенадцать!
Снайпер прицелился — с его позиции фургон был виден, и вдруг понял, что что-то не так…
Из фургона стреляют по зданиям… Какого хрена им стрелять по зданиям, если только…
— На двенадцать не стрелять! На двенадцать не стрелять! Не стрелять!
Машина остановилась в нескольких метрах от перекрестка, из нее выскочили двое. Один с ротным пулеметом, другой — с ракетной установкой РПГ. С водительского места — уже сигналили фонариком — свои. Пригибаясь, двое побежали к перекрестку.
— Огонь на прикрытие! — крикнул кто-то — сейчас!
ДШК мог прошибать даже кирпичные стены, не говоря уж о деревянных. Но он не мог вести огонь в две разные стороны, и чем ближе вооруженная пулеметом машина была к перекрестку, чем больше была мертвая зона у самой земли, куда пулемет не доставал. Они открыли огонь с обеих сторон из положения лежа, ракетчик — выскочил из-за угла и с колена положил в цель осколочную, противопехотную китайскую ракету РПГ, больше похожую на рубчатую городошную палку. Ракета попала не в сам пулемет, не в машину — а в стену рядом с машиной, взорвалась с дымом, грохотом и визгом осколков.
Диско заткнулся.
— Сваливаем! Все в машину!
Они набились в фургон как сельди в бочку, погрузили туда и раненых. Удивительно — но пока ни у британцев, ни у русских не было ни одного убитого. Раненые были, некоторые тяжелые — а убитых не было…
Оставшийся прикрывать промежуточную точку отхода снайпер был намного более опытен, чем недавно попавший сюда Сверчок, он не раз работал в одиночку и знал, чего стоит опасаться, а на что не стоит обращать внимания. Пока стрелки были наверху, на пирсе — ему мало что нужно было бояться, основное внимание и основной огонь были на них. А вот сейчас… когда основная группа ушла вытаскивать провалившихся оперативников из полной задницы… вот сейчас они могли очень и очень крепко влипнуть. И его позиция — под пирсом, в темноте — из выгодной превращалась в хреновую. Он мог вести огонь только в сторону правого берега — а вот тот, кто подойдет с левого — безнаказанно пройдет по пирсу и окажется над самой его головой. И никто не гарантирует, что ублюдку не придет в голову мысль спустить вниз гранату…